Вышло все не так страшно. Кинжал чиркнул по коже стремительно и почти не больно. Видеть, как в каменный кубок капает моя кровь, я не могла. Зато умопомрачительный запах самой крови чувствовался очень отчетливо. Я даже сглотнула невольно.
Эльмон собрав всю кровь, отошел. Наверное, мне, как и остальным, следовало стоять на колене, опустив голову. Но я, конечно же, не удержалась. Любопытно же, что дальше будет. А дальше советник принес Антону чашу с кровью. Он встал, отчего заплетенная коса чуть качнулась. Стало понятно, почему Антон сидел в такой застывшей позе. С таким арсеналом лучше действительно резких движений не делать. Выглядит устрашающее, не коса, а такой себе дикобраз в ярости. Как у него шея не отвалилась все это на себе таскать?
Антон взял чашу обеими руками, поднял на уровень лица и громко заговорил на вампирьем языке. Я пока еще очень плохо его понимаю, потому различила только слова: «кровь», «узы» и «клан». Кровь засветилась приглушенным рубиновым светом, этот свет шапкой поднимался над чашей. Сквозь голубой чуть прозрачный камень кровь выглядела темно-лиловой. Антон медленно поднес чашу губам и осторожно выпил.
По моему телу, словно волна прошла. Очень знакомая, такое уже было один раз, в храме Линайо, только не так сильно. Очень четко вдруг передались все ощущения Антона. Пьянящий вкус крови на губах, смешавший в себе разные оттенки и смутные образы всех тех, кто ее отдал. Тяжесть косы, оттягивающей голову и шипы, колющие спину, мерцание и потрескивание множества свечей создающих ирреальный, почти живой рисунок, запах горячего воска. Странное ощущение сродства с находящимися в цитадели вампирами. Вообще со всеми вампирами в мире, которые проходили этот ритуал. Это было совсем не похоже на нашу с ним связь. Что-то совсем другое, странное. Даже слова невозможно подобрать, чтобы это объяснить. Это даже не власть, просто знание, что вампиры полностью беззащитны перед любым его желанием. Ты сам по себе опаснейшее оружие для своего народа, бомба, которая в любой момент может взорваться, потому должен быть осторожен с каждым словом и каждой мыслью. И ты же оберег, защита. Просто самим своим существованием.
Это наваждение длилось всего несколько мгновений, потом наша связь опять стала менее активной. И я перестала чувствовать Антона так сильно. Слава богу! Кошмар какой все-таки!
А церемония, между тем, закончилась. Вампиры начали неторопливо подниматься и молча выходить из зала. Я за ними не пошла, решив дождаться Антона. Если все уже закончилось, то почему бы и нет? Не думаю, что торжественный выход из зала тоже часть ритуала. Кому оно надо?
Эльмон посмотрел на меня неодобрительно, но промолчал. Только подал своему Лорду большой ларец, куда Антон со всей осторожностью упаковал чашу. Только потом блондин забрал ларец — скорее ящик, судя по габаритам, да еще и с кучей навороченных замков, которые пришлось долго закрывать — и унес.
Мы вышли из зала последними. Антон двигался с плавностью и грацией матерого хищника, не шел, а скользил. Увешанная устрашающими — длиной с мой палец — шипами, коса при этом даже не шелохнулась.
— Ну, как тебе? — поинтересовался спустя пару минут.
— Впечатлилась, — признаюсь. — Потрясающе выглядишь. А почему все молчали?
— В присутствии «купели Адаро» говорить может только Лорд, и только на вампирьем языке. Любой, кто нарушит правило, может сильно пострадать. Артефакт очень странно реагирует на чужую речь.
— Так это была «купель»? Я думала она как-то более внушительно выглядит.
Антон неосторожно пожал плечами, видимо забыв о своей опасной прическе. Шипы разорвали китель, словно тонкую паутинку, прочертив на спине короткие кровавые царапины. Вампир досадливо поморщился.
— Тебе эти штуки не мешают? — спрашиваю опасливо. — Как вообще этим можно пользоваться?
— Довольно эффективно, если умеешь обращаться с таким своеобразным оружием. Только в бою косу принято использовать вместе со специальной защитой на спину. Потому что инерция большая, а во время боя не слишком удобно все время дергать головой, чтобы не пораниться.
— Потому что все эти штуки очень острые? — мне показалось, что они не просто очень острые, а нереально острые. Даже бритва не могла бы разрезать плотную и гладкую ткань так легко. Что-то здесь не так.
— Слушай, что же это за оружие такое, если оно для хозяина опасней, чем для врага? И почему ты тогда защиту не одел? — что-то из меня вопросы так и прут. Не понимаю я этих вампиров. Не первый раз мне в голову эта мысль приходит.
— Если бы все было так просто, — усмехнулся Антон. Мы успели дойти до его комнаты. Он начал осторожно выпутывать из косы весь этот жуткий арсенал, а я устроилась в кресле, ожидая объяснений. — Ты, наверное, еще не заметила, но вампиры, при всей своей независимости и вздорном характере, очень трепетно относятся к традициям. Они все идут со времен основания кланов. Так вот, боевая коса — это исконное оружие вампиров моего клана. Но большинство используют и защиту, и шипы нормальной остроты, которые кожу пробивают при ударе, а не при простом прикосновении. Первый Лорд, по легенде, защитой пренебрегал и свой арсенал натачивал собственноручно так, что он любые доспехи пробивал, как бумагу. До сих пор считается особым шиком снести голову противнику ударом серпа.