— Меня не интересует ни твой профессор, ни его шутки, — сказала она. — Тем более что ты не считаешь нужным посвящать меня в ваши затеи. Что ж, продолжайте в том же духе. Если эта телеграмма — шутка, желаю вам обоим хорошо повеселиться. Еще раз повторяю: сожалею, что испортила тебе воскресенье. Ладно, иди обедай, а то все остынет.
Она взяла воскресную газету и сделала вид, что углубилась в чтение. Я выхватил газету у нее из рук.
— Нет, дорогая, так не пойдет! — сказал я. — Ты меня выслушаешь! — Я отобрал у нее сигарету и раздавил ее в пепельнице. Потом взял ее за руки и резко повернул к себе. — Ты прекрасно знаешь, что Магнус мой давнишний друг, — сказал я. — Кроме того, он бесплатно предоставил нам на лето свой дом и впридачу договорился с миссис Коллинз. В благодарность за все это я кое-что для него делаю, понимаешь? Кое-какие исследования, связанные с его научной работой. Именно об этом и идет речь в телеграмме — он хотел пожелать мне удачи, только и всего!
Мои слова не возымели никакого действия. Ее лицо оставалось непроницаемым.
— Ты же не ученый, — сказала она. — Какие такие научные исследования ты можешь проводить? И в какое путешествие ты собрался?
Я отпустил ее руки и вздохнул, как это делают взрослые, когда у них не хватает терпения без конца объяснять одно и то же заупрямившемуся ребенку.
— Никуда я не собирался, понимаешь? Никуда! — гнул я свое. — Я просто хотел при случае проехать по берегу залива и заглянуть в одно-два места, которые его интересуют.
— Очень правдоподобно, — сказала она. — Не могу понять, почему профессор не проводит здесь коллоквиумы — с таким-то помощником! Может, сам предложишь ему? Конечно, я тут совсем некстати путаюсь под ногами, но ты не беспокойся, я исчезну, не стану мозолить тебе глаза. Боюсь только за мальчиков — вдруг они ему приглянутся?
— Замолчи, умоляю тебя! — сказал я, открывая дверь в столовую. — Ты ведешь себя как сварливая жена из затертого анекдота. Чего проще — позвони завтра утром Магнусу и сообщи ему, что ты разводишься со мной, поскольку я собрался ехать на свидание с какой-то шлюхой на Лендс-Энд. Он просто лопнет от хохота.
Я пошел в столовую и сел за стол. Подлива уже начала остывать, но это не имело никакого значения. Я налил кружку пива, чтобы запить мясо с овощами, и уж потом приступил к яблочному пирогу. Миссис Коллинз, тактично не говоря ни слова, принесла кофе, поставила его на подогретую тарелку и исчезла. Мальчики, пользуясь тем, что никто не обращает на них внимания, ковыряли ботинками гравий на дорожке перед домом. Я встал и крикнул им в окно:
— Чуть позже я отвезу вас купаться!
Их лица засияли от радости, и они побежали вверх по ступенькам крыльца.
— Попозже, — повторил я. — Сначала я выпью кофе и спрошу Виту, какие у нее планы.
Они сразу погрустнели: маму будет, конечно, не уговорить, она начнет ворчать, что вода холодная, лишь бы только не идти.
— Не волнуйтесь, — ободрил я их. — Обещаю вам, что мы поедем.
Затем я пошел в библиотеку.
— Не волнуйтесь, — ободрил я их. — Обещаю вам, что мы поедем.
Затем я пошел в библиотеку. Вита лежала на диване с закрытыми глазами. Я опустился рядом с ней на колени и поцеловал ее.
— Ну не злись, — сказал я. — В этом мире для меня существует лишь одна женщина, ты же знаешь. Я бы отнес тебя сейчас наверх и доказал это, но мальчики не могут дождаться, когда я выполню обещание и отвезу их купаться, ты ведь не хочешь испортить им день, правда? Она открыла один глаз.
— Но мне ты уже испортил день, — сказала она.
— Вот те раз! — ответил я. — А кто испортил мне прогулку со шлюшкой? Хочешь расскажу, что я собирался с ней делать? Стриптиз на набережной. Так что теперь помалкивай.
Я крепко поцеловал ее. Никакой реакции. Однако она и не оттолкнула меня.
— Как я хотела бы понять тебя, — сказала она.
— И слава Богу, что не понимаешь, — сказал я. — Мужья ненавидят жен, которые их понимают. Это делает жизнь невероятно скучной. Поехали купаться. За скалами отличный пляж, совершенно пустой. И погода подходящая — никакого намека на дождь.
Она открыла второй глаз.
— А все же, что ты делал, пока мы были в церкви? — спросила она.
— Слонялся по заброшенному карьеру, — ответил я. — Почти рядом с деревней. Это связано с историей старого монастыря, и Магнус, да и я тоже, заинтересовались этим местом. А потом я никак не мог завести машину — совершенно по-глупому въехал в кювет.
— Это что-то новенькое: оказывается, твой профессор к тому же еще и историк, — сказала она.
— А что в этом плохого? Уж лучше, чем эмбрионы в банках. Лично я одобряю.
— Ты во всем его одобряешь, — сказала она. — Именно поэтому он тебя и использует.
— Я вообще легко поддаюсь чужому влиянию, это у меня врожденное. Пошли. Мальчики уже не могут больше ждать. Иди надень свой роскошный купальник, только накинь что-нибудь сверху, а то всех коров распутаешь.
— Коров?! — вскрикнула она. — Если там коровы, я не пойду ни через какое поле. Уволь меня!
— Они смирные, — сказал я. — Их кормят такой специальной травой, чтоб они не могли быстро бегать. Корнуолл прославился на весь мир этими коровами. Не слыхала?