Я смотрел на двух людей и молчал. Что за город, что за люди, никто из них не знал меня еще два дня назад, а теперь сидят и спокойно обсуждают предстоящее мне путешествие, принимают на себя заботу о моем выживании в этом мире. Вчерашний поединок, когда едва знакомые и не знакомые охотники защищали мою жизнь с оружием в руках, потому что считали это правильным. Насколько здесь более открытые и честные отношения между людьми, чем в моем мире. Никто не стесняется своих чувств и эмоций, не скрывает своего отношения к происходящему и окружающим. Если друг то друг, если враг то враг навсегда. Когда же мы потеряли такую искренность и открытость. Всю жизнь я не открывал свою душу посторонним. Очень тщательно выбирал товарищей. А друзьями, теми которым мог доверять во всем, стали только Гера и Толян. Теперь же я могу с уверенностью назвать более десятка тех, кому спокойно доверю свою жизнь. И они, я в этом уверен, считают так же обо мне. Шелуха того, что называют цивилизованными отношениями, никогда прочно не сидела на мне, когда она сползала, окружающие посматривали недоуменно и спрашивали наверняка, оно ему надо, зачем он лезет. Если судьба дала мне шанс жить так, как я хотел, но не мог прежде, я не буду его отталкивать.
— Зачем мне, куда-то ехать, — прервал я увлекательный разговор о дорогах и постоялых дворах.
Недоуменное молчание.
— Мне и здесь хорошо.
— Влад, — осторожно начал Матвей, — ты здесь новичок и многое не знаешь.
— Так объясни.
— Дело в том, что сначала мы хотели подождать неделю другую, пока смертники не уедут. Подучили тебя немного, там ты и пошел бы в погань.
— А что изменится, если я пойду сегодня? Инспектор приезжает завтра. Время есть.
— Влад ты не задумывался, почему здесь не любят смертников, — подключился Дорн.
— Не успел, но заметил.
— Потому, что они мешают охотникам. Объясню подробно. Погань населена различными существами и слугами Падшего. Объединяет их одно жажда крови и смерти детей Создателя. В Белгор приезжают, чтобы стать охотниками со всего Арланда совсем немного людей, не то что раньше столетия назад, и почти все они хорошие воины и сильные маги, но этого мало. Чтоб стать охотником нужно знать все о существах погани, их привычках, тактике боя, уязвимых местах, способах маскировки и многое другое.
Нужно научиться мгновенно оценивать обстановку, выстраивать схему боя, принимать правильные решения, знать свои возможности и возможности противника, уметь сражаться в команде, в полной темноте, в узких коридорах и комнатах, уметь обнаруживать ловушки и научиться делать их самому. Нужно научиться понимать товарищей без слов и зова. Многое нужно испытать и вынести, прежде чем в тебя назовут охотником. Брать себе учеников, обучать их могут только мастера. Они учат всему, что знают сами и знает гильдия. Но все равно примерно половина учеников погибает, так и не став охотниками. Не секрет что большинство учеников хотят стать охотниками ради сокровищ погани, реже ради знаний, совсем редко из-за ненависти к Созданиям Падшего или по какой-то другой причине. Главная задача в погани это выжить и вернутся, а не покрыть себя славой. Слава сама найдет тебя, если ты ее достоин. Поэтому охотники выходят на промысел по ночам, когда большинство тварей бодрствуют и занимаются своими делами. Так их легче обнаружить и проскользнуть мимо, если получится, чем когда они спят или впадают в оцепенение. Создания погани очень чуткие и обладают скверной привычкой собираться на любой шум и уж тем более на запах крови, подстегиваемые своей жаждой. Поэтому охотник вступает в бой только по двум причинам, когда ему это нужно или когда его вынудят. А теперь представь себе следующее. Прошел вздох и толпы самоуверенных идиотов, желающих быстро разбогатеть, прославится, принести своей даме сердца голову нечисти и так далее, заходят в погань на почти безопасный, как им кажется первый уровень, а отдельные тупоголовые храбрецы даже на второй и третий. Не зная и не умея всего того, чем должен обладать охотник. Представил.
Представил, у меня очень буйное, к сожалению воображение. Мясорубка.
— Почему же не запретить посторонним лезть в погань.
— А как это сделать, — включился Матвей. — Указ издать, так благородные, а их много среди смертников, им подотрутся, а остальные, на них глядя, тоже. Стражу выставить, а ее кто охранять, особенно ночью, будет. Да и традиции, чтоб их об забор тридцать три раза.
Матвей в сердцах стукнул опустевшей кружкой.
— Доча, принеси еще пива, — крикнул он Дуняше.
— Самое плохое, — продолжил Матвей, — что время от времени вздох действительно заносит в погань ослабленную, ошеломленную переходом нечисть и ценные вещи, вроде золота, артефактов и тому подобное. Помнишь, я тебе рассказывал про соблазнителя, а потом счастливчики и их завистники разносят весть об этом повсюду, привлекая новые толпы смертников.
— Сколько выживших остается из смертников, — спросил я.
— Когда как, — пожал плечами Матвей. — Если никого опасного не разбудят и недолго будут в погани, выживших много шесть, семь из десяти. Если наоборот хорошо еще, если двое.