— Погодите минутку, — сказал Брейсгейл. — У меня от вас голова болит.
— От разговоров про Зеки Таббера и его религию у кого угодно голова разболится, — сказал Базз. Он на мгновение умолк для большего драматического эффекта, затем произнес. — Мне кажется, я знаю, куда направились Таббер с дочерью.
Хопкинс посмотрел на Базза, временно неспособный вымолвить ни слова.
— Они в коммуне около Бирсвилла, в Кэтскилле. Я слышал, как Таббер упоминал это место в одной из своих речей. Он приглашал всех слушателей, кто готов для… — Базз скривил рот, ?…земли обетованной, прийти в Элизиум и присоединиться к ним. Коммуна явно продолжает традиции коммуны Новой Гармонии Роберта Оуэна в Ллано, Луизиана и Деревни Равенства Джозии Уоррена.
Генерал Крю прогромыхал:
— О чем это вы, мистер?
Профессор Брейсгейл смотрел на Базза с новым уважением. Он повернул голову и сказал военному:
— Коммуны. Утопия. В девятнадцатом веке было серьезное движение в их пользу. Большинство были основаны на религии, некоторые — нет. Святые последнего дня, мормоны, оказались наиболее удачливыми. Они были достаточно умны, чтобы адаптироваться, когда тот или иной аспект их учения не приживался. Остальные потерпели неудачу.
— Мы должны были догадаться, что они не уехали далеко, — сказал Эд. — Таббер путешествует в фургоне, запряженном лошадью.
— Хорсенваген? — громыхнул генерал. — Что это, новая немецкая модель?
— Лошадь и фургон, — сказал Эд. — Лошадь и фургон. Фургон, запряженный лошадью.
Военный уставился на него с недоверием.
— Неужели как в вестернах?
— Пожалуйста, Скотти, — сказал Дуайт Хопкинс, не глядя на него. Генерал заткнулся, и Хопкинс задумчиво сказал Эду Уандеру. — Похоже, вы — наш самый большой специалист по Иезекилю Джошуа Табберу.
Его слова были прерваны появлением мисс Пресли, у которой руки полностью были заняты книгами. Даже добросовестная мисс Пресли выглядела так, будто произошло что?то слегка приводящее в замешательство, вроде архангела Гавриила, затрубившего в рог, или исчезновения Атлантиды. Она положила книги на стол Хопкинса и произнесла:
— Сэр, я… я…
— Я знаю, мисс Пресли. На сейчас все.
Дуайт Хопкинс принялся осматривать книги одну за другой. Остальные смотрели на него. Он отложил последнюю книгу и потер глаза указательными пальцами жестом человека, смирившегося с неизбежным.
— Для меня это продолжает выглядеть как итальянский.
— Все книги? — нетерпеливо спросил генерал.
— Нет. Не все. Не художественные по?прежнему можно читать. Кроме того, — он выбрал одну книгу в твердом переплете, — вот этот роман по?прежнему на английском. «Гекльберри Финн».
— «Гекльберри Финн»? — переспросила Элен. — Марк Твен?
Эд Уандер закрыл глаза в немой мольбе к высшим силам.
— О господи боже. Новая история. Проклятие действует избирательно. Все, что Табберу не нравится, превращается в абракадабру. Все, что он одобряет, мы можем прочесть. Боже правый, а мы еще говорили о цензуре! По?моему, я кое?что заметил на этой страничке комиксов.
— Что? — спросил Базз.
— Можно прочесть «Пого». «Базз Сойер Младший» и «Маленькая Сиротка Энни» превратились в абракадабру, но «Пого» все еще можно прочесть.
Профессор Брейсгейл взял газету.
— Вы правы, — сказал он. — По крайней мере, у нашего пророка есть чувство юмора.
— О матерь божья, — пробормотала Элен. — Все, что я могу сказать, это то, что нам тоже лучше им обзавестись.
Хопкинс медленно произнес:
— Мистер Уандер, когда ваша группа вошла в мой кабинет, я был готов счесть вас еще одной компанией неуравновешенных лиц, с которыми мы имеем дело с самого начала кризиса. Но теперь вся эта история достигла такой точки, где научное объяснение более невозможно. Я готов предоставить вам все ресурсы возглавляемой мной комиссии.
— Предоставить мне? — поразился Эд. — Почему именно мне?
Правая рука президента не был обескуражен.
— Потому что вы — самое лучшее, что у нас есть в качестве специалиста по Иезекилю Джошуа Табберу. Вы присутствовали на трех его, угм, представлениях. Кроме того, я не сомневаюсь, что как ведущий передачи «Час необычного» вы очень хорошо разбираетесь в… ээ, необычном. И, разумеется, все это настолько необычно, насколько вообще возможно.
— Но… — простонал Эд.
Дуайт Хопкинс поднял руку.
— Я не имею в виду сказать, что ваша гипотеза, будто Иезекиль Таббер вызвал теперешнее чрезвычайное положение дел серией проклятий, это единственная гипотеза, которую моя комиссия будет продолжать расследовать. Отнюдь. Однако, мы создадим новый отдел, который возглавите лично вы, и который будет располагать всеми возможностями.
— Нет, — решительно сказал Эд.
Базз бросил на него странный взгляд. Не вынимая изо рта сигары, репортер сказал:
— Ты до сих пор не спросил «А мне?то что в этом всем?», Крошка Эд.
Эд Уандер отчаянно набросился на него.
— Я знаю, что мне в этом всем. Конечно, я был на трех его представлениях, как их называет Хопкинс. Я видел старого скандалиста трижды, и каждый раз результат был все хуже. Что, по?твоему, случится в следующий раз? Он становится заносчивым…
— СТАНОВИТСЯ заносчивым? — горько рассмеялся Брейсгейл.
— …Он начал чувствовать свои возможности, — Эд переключился на Хопкинса. — В самом начале он ничего о них не подозревал. Не ведал, что творил. Одно из его первых проклятий навлек на себя подросток, который упражнялся в народной музыке на своей гитаре. Таббер порвал на гитаре струны…