По мере того, как Эд продолжал свою речь, линкольновское лицо теряло некоторую часть своей мягкой печали. Теперь Таббер сурово сказал:
— Значит, ты сделал неверное предположение, Эдвард. Во первых, собрания, которые я провожу, это не митинги возрождения религии. Согласно моему учению христианство, наряду с иудаизмом, магометанством и всеми остальными нынешними организованными религиями, представляет собой мертвую, бесплодную религию, и я не намерен оживлять труп.
— О, — растерянно произнес Эд. — Н?ну, очевидно, у меня сложилось неверное впечатление, ребята. Скажите в таком случае, что именно вы провозглашали на ваших палаточных митингах на Хаустон?стрит, мистер Таббер?
— Новую религию, Эдвард. Религию, которая соответствует нашему времени. — Его голос вдохновенно возвысился.
Базз Де Кемп сказал сухо:
— Человеческой расе новая религия так же нужна, как еще одна коллективная дырка в голове. У нас уже столько религий, что мы не в состоянии их рассортировать.
Таббер быстро повернулся к нему.
— Совсем наоборот. Этот беспорядок в религиях показывает, что за последние пятнадцать сотен лет на сцене не появилась ни одна великая религия. И что за религия возникла последней? Магометанство. Религия, которая, как иудаизм и христианство, появилась в пустыне, чтобы выразить религиозные нужды полуварварских кочевых племен. Великие религии Востока, такие как индуизм и буддизм, еще старше. Говорю вам, добрые души, что в те далекие дни, возможно, эти верования наших предков оказывали положительное действие. Но мир изменился. Человек изменился. Сегодня мы нуждаемся в новой религии, которая соответствует нашим современным условиям. Религии, которая укажет путь к более полной жизни, а не будет просто перепевать слова людей прошлых столетий, которые ничего не знали о проблемах, с которыми столкнутся наши поколения. Доказательством того, что эти седые религии прошлого больше недействительны, служит поведение наших современников. Мы совершаем показные ритуалы в церквях, храмах, синагогах и мечетях, но жизнь, которую мы ведем, лишена этики.
— Вы думаете, вам под силу основать новую религию? — скептически поинтересовался Де Кемп.
— Один человек, добрая душа, не может основать религию. Религия произрастает из человеческих сердец, чтобы восполнить их нужду. Если бы Христос родился на две тысячи лет раньше, у него не оказалось бы слушателей — его время еще бы не пришло. Если бы пророк Магомет родился в наши дни, а не в шестом веке, он встретил бы глухие уши вместо того открытого приема, который он получил в свое время. Я просто оказался одним из первых, кто почувствовал всеобщую потребность в новой вере. Я ощутил это, и мой долг — распространить учение.
Эду Уандеру все это совсем не нравилось. Маллигэн неоднократно его предупреждал, чтобы он держался подальше от политики и тех, кто нападает на любую из официально признанных религий. Маллигэну на WAN не нужны были никакие подрывные элементы и атеисты.
— Да, ребята, это все очень интересно, — торопливо сказал Эд. — Наш почетный гость, похоже, считает, что мир созрел для новой религии. Это напоминает мне того парня, который, помните, был у нас несколько месяцев назад и рассказывал нам, как он летал на Юпитер и получил «Новую Библию», которую он собирается издать.
Лицо Таббера снова потемнело. Нефертити безрезультатно делала Эду знаки, которые очевидно означали, чтобы он переменил тему болтовни.
— Но давайте перейдем к вопросу о проклятии, сэр. Теперь…
— Минутку, Крошка Эд, — сказал Базз Де Кемп. — Эта новая религия. Из того, что вы сказали, и из ваших лекций у меня создалось впечатление, что у вас есть к ней сопутствующие социоэкономические теории. Не могли бы вы сказать нам вкратце, за что ратует новая религия?
— Да, разумеется, — Таббер, похоже, слегка успокоился. — Мы ищем путь к лучшей жизни. В Элизиум, где на смену нынешнему обществу придет другое, лучшее.
— Минутку, — перебил его Де Кемп. — Вы хотите сказать, что эта ваша новая религия планирует нарушить существующий общественный порядок?
— Именно так, — сказал Таббер.
— Свергнуть правительство?
— Конечно, — сказал Таббер, как будто не было ничего очевиднее.
— Вы планируете установить что?то вроде коммунизма?…
— Конечно нет. Коммунисты для меня недостаточно радикальны, добрая душа.
Эд Уандер закрыл глаза в мучениях. Он вообразил, как взовьются от таких слов Маллигэн, Фонтейн, и все общество Стивена Дикейтьюра.
— Давайте поговорим о проклятии, — торопливо сказал он.
— Каком проклятии? — раздраженно сказал Таббер. Видно было, что шоу в целом ничуть не походило на то, что он себе представлял. — Все время эти разговоры о заклятиях и чарах. Это серьезная программа или нет?
Нефертити положила руку ему на локоть и шепнула:
— Отец…
Он стряхнул эту мягкую преграду и уставился на Эда.
Базз Де Кемп тихо хихикал.
Эд тупо посмотрел на предполагаемого религиозного лидера.
— Проклятие, — сказал он. — Заклятие, которое вы наложили на Мисс Элен Фонтейн, которая присутствует здесь, и на всех женщин.
Пришла очередь Таббера смотреть непонимающим взглядом.
— Ты сошел с ума? — спросил он.