Эд поднял руку.
— Не продолжай, пожалуйста. Вот сидим мы трое. Элен разгневала его, и результатом были «Домотканый стиль» и то, что очевидно будет крахом косметической промышленности и производства женской одежды. Баззо разгневал его, и результатом был конец радио и телевидения. Я случайно сказал слишком много, в результате он разгневался и свернул весь кинобизнес. Имея за плечами такой опыт, как вы думаете, можем ли мы трое когда?нибудь показываться ему на глаза? Похоже, у нас выдающиеся способности служить поводом к катастрофе; а последствия расхлебывает все человечество.
— Думаю, ты прав, приятель, — пробурчал Базз, не вынимая сигары.
— Но мы должны что?то делать! — запротестовала Элен.
— И что именно? — спросил Базз у всех троих. Ответа не было.
Ни к чему большему они так и не пришли. Все сошлись на том, что что?то нужно сделать. И никому не пришла в голову даже малейшая идея.
Эд в конце концов оставил их размышлять над проблемой, а сам взял кэб добраться до места, где он вчера оставил Фольксховер. Похоже, маленький ховеркар благополучно пережил нашествие народа и поливание пожарными машинами, которые в конце концов разогнали разъяренную толпу и пришли на выручку несчастному киномеханику.
Снова оказавшись на месте происшествия, Эд поразился безумию толпы, возникшему в результате такого простого явления, что они не смогли посмотреть кино, на которое стояли в очереди. Что за черт, ведь уже самый конец двадцатого века, а не времена пионеров Дикого Запада! Нельзя линчевать человека, подозреваемого в том, что он испортил ваше вечернее развлечение!
Или можно?
Что сказал ему участник события? Все на пределе.
Эду Уандеру все это казалось бессмысленным. Да, он был основательно знаком с миром радио и кино и знал, насколько большинство граждан зависит от обеспечиваемых ими развлечений. Но Эд Уандер был сотрудником, а не пассивным зрителем и, по крайней мере подсознательно, относился к своей аудитории презрительно. Он сам, вместе со своими коллегами, смотрел телевизор только как часть работы.
Вернувшись к своему дому, он вспомнил, что нужно зайти в аптеку на углу за газетой, прежде чем подниматься в свою квартиру. Управляющий сохранил для него экземпляр. Остальные экземпляры утреннего выпуска «Таймс?Трибьюн» были, как и вчера, все распроданы.
Эд принял душ, воспользовался кремом NoShav, переоделся в чистое и, прежде чем приняться за газету, заказал себе стакан пива. Автобар не ответил, и Эд нахмурился. Приспособление было рассчитано на разновидности сорока разных напитков и действовало через распределительный центр, который обслуживал эту часть города, примерно так же, как автоматическая кухонная сеть. Эд набрал код «Рыбацкого пунша» — c тем же результатом.
Раздраженный, он подошел к телефону и позвонил в центр. На экране появилась озабоченная пепельная блондинка и, прежде чем он успел открыть рот, сказала:
— Да, мы знаем. Ваш автобар не работает. К несчастью, у нас кончились запасы ввиду беспрецедентного спроса.
К несчастью, у нас кончились запасы ввиду беспрецедентного спроса. Из Ультра?Нью?Йорка запрошены новые запасы. Спасибо. — Она отключилась.
Эд Уандер пробурчал что?то себе под нос и сел в кресло, намереваясь приняться за газету. Беспрецедентный спрос. Ну, это не было непредсказуемым. Не имея другого занятия, люди стали куда больше пить.
Газета не имела ни малейшего подозрения по поводу истинной природы катастрофы, постигшей мировые средства массовой информации. Никакого вообще. Базз Де Кемп явно был единственным журналистом, который понимал, что происходит на самом деле, и его городской редактор зловеще предупредил его больше не упоминать Иезекиля Джошуа Таббера и его проклятий. АП?Рейтер и другие агентства новостей не имели ключа к разгадке. В больших статьях и отдельных колонках рассматривались разные гипотезы, начиная от пятен на солнце или радиоизлучения отдаленных звездных систем, и заканчивая ужасными заговорами Советского Комплекса или Европейского Содружества с целью нарушить баланс страны, лишив человека с улицы необходимых ему развлечений. Как именно это было достигнуто, оставалось спорным. Те, кто спорили против последнего обвинения, выдвигали в качестве аргумента то, что катастрофа захватила в той же мере и территорию Советского Комплекса, и территорию Европейского Содружества.
Собственно говоря, в некоторых странах проблемы были даже серьезнее, чем в Соединенных Процветающих Штатах Америки. В Англии, например. В Лондоне, Манчестере и Бирмингеме были беспорядки. Беспорядки были явно бессмысленными, бесполезными, не направленными ни на кого и ни на что конкретно. Просто беспорядки, творимые толпами людей, которым нечего делать.
Эд Уандер ощутил, как дурное предчувствие холодком поднимается по позвоночнику. Он видел вчера такую толпу. Он даже был захвачен ею.
Он быстро пробежал глазами газету в поисках истории с толпой линчевателей, которая чуть не прикончила незадачливого киномеханика, которого обвинили в том, что он сломал проектор. К удивлению Эда, он с трудом нашел статью. Он думал, что она займет всю первую полосу. В таком маленьком городке, как Кингсбург, это была, вероятно, первая попытка суда Линча за всю историю его существования. Но нет, статья была закопана внутри, и история была представлена скорее шуткой, чем серьезным делом, где сотни людей пришлось разгонять водой под давлением из пожарных машин, и были вызваны десятки полицейских, чтобы усмирить разбушевавшуюся толпу.