— Дыхание есть, сердце забилось! — закричал радостно человек у прибора, и этот крик остановил медиков, бросившихся к Джерри с явным намерением вышвырнуть его вон.
— Ничего на ней не трогать! — заорал бешено Джерри. — У неё был рюкзак, где он?
Один из медиков показал на расплавленный комок в отдельной корзине:
— Это было у неё в руке.
Джерри бросился к тому, что осталось от Робби, и сразу понял, что это бесполезный кусок пластика, безнадёжно спёкшийся в монолит. Но кто тогда управляет её дыханием? Это может быть только…
— Мне нужен компьютер с коммуникатором! — закричал он, яростно посмотрел на ничего не понимающих растерявшихся медиков и резко отпихнул человека от ближайшего монитора.
Джерри лихорадочно нажимал клавиши на управляющей консоли, выкрикивая кодовые слова, — и через несколько секунд в палату ворвался громоподобный электронный голос:
— Не трогать пациентку Никки Гринвич! Не убирать часы с её руки!
Врачи вздрогнули.
— Кто говорит? — крикнул медик, приведший Джерри.
— Компьютерная система, управляющая её дыханием. Мне срочно нужен вайрлессный нейрокоммуникатор для шейного позвонка, тогда я сумею восстановить контроль над её телом. Быстрее! Я еле держу её через горелые контакты.
Медики, получив конкретное указание, заметались по операционной.
— У пациентки на шее стандартный разъём, — продолжал грохочущий властный голос, которого просто невозможно было ослушаться. — Нужно быстро вытащить остатки старого коммуникатора и вставить новый. Да, этот годится, я его чувствую.
Осторожно приподняв обожжённую Никки, медики сумели сделать то, что требовал голос…
Тело на операционном столе рванулось спущенной пружиной, выгнулось невероятной дугой, и девочка страшно закричала.
Медики суетились вокруг обгорелой и непрерывно кричащей Никки, так и не открывающей глаз. Джерри сполз по стене на пол, уткнул лицо в колени, а его плечи тряслись от этого жуткого крика…
Никки опять приснился кошмар. Они часто посещали её на астероиде. Она спокойно принимала эту часть своей жизни и даже прочитала в файлах Робби обширное исследование о природе кошмаров. Часто повторялся сон, в котором ей не хватало кислорода и она подсоединяла к скафандру всё новые и новые баллоны, но и там ничего не было… она задыхалась всё сильнее и в последний момент просыпалась, с жадностью хватая ртом воздух.
Иногда ей снились родители, весело разговаривающие о чём-то друг с другом и собравшиеся куда-то уйти вместе, совершенно не замечая её, Никки. А она очень хочет пойти с ними, но, обессиленная, не может ни встать, ни крикнуть им. Они уходят, за ними закрывается дверь, и Никки отчётливо понимает, что остаётся одна, и это навсегда… В общем, это был самый нелюбимый Никкин кошмар.
Сегодня ей приснилось, что она загорает на пляже возле какого-то озера. Солнце припекало, и в горле пересохло, но она почему-то не могла встать и напиться…
Этот кошмар приснился Никки впервые. Она понимала это частью сознания и даже ждала с некоторым отстранённым любопытством — ну, что будет дальше? А дальше солнце светило сильнее и сильнее, всё вокруг вспыхнуло и загорелось, на Никки задымилась и сильно заболела кожа, особенно на руках и голове…
На этом месте сна Никки и проснулась, но это не принесло обычного освобождения от кошмара, наоборот, она почувствовала, что у неё действительно всё болит, как от сильных ожогов. Она недоуменно обвела глазами незнакомую обстановку. «Почему я не в своей колледжской комнате? Колледж… Шрёдингер… поехала туда одна, идиотка… а может, наоборот, хорошо, что одна…»
Тут она всё вспомнила — убийца в зеркальном скафандре, пылающая пещера, потеря контроля над своим телом и скольжение по спирали во тьму… Это воспоминание навалилось такой тяжестью, что она чуть снова не потеряла сознание.
Никки еле справилась с этим странным приступом и вдруг осознала, что возле неё нет рюкзака, привычного как часть тела. Что с Робби? Как так может быть, что его нет рядом? Как же она дышит без него?
Она попыталась крикнуть кого-нибудь, но вместо крика из пересохшего горла вырвался лишь тихий сип. То ли этого слабого шипения хватило, то ли медицинский чип заметил, что пациентка очнулась, — в палату спешно вошла главный врач Колледжа, доктор Берринджер.
То ли этого слабого шипения хватило, то ли медицинский чип заметил, что пациентка очнулась, — в палату спешно вошла главный врач Колледжа, доктор Берринджер. Она облегчённо улыбнулась девочке.
— Отлично, Никки, ты наконец проснулась!
Доктор через трубочку напоила её прохладным кисловатым напитком. Боль сразу утихла.
— Что со мной? Сколько я… спала? — наконец смогла спросить Никки более внятно.
— Тебя нашли в боковом ответвлении тоннеля с сильными ожогами… Охрана, вовремя поднятая на ноги твоим другом Джерри, сразу заметила свечение из бокового заброшенного хода… Ты два дня не приходила в сознание. Но сейчас всё будет хорошо, отдыхай.
— Что с Робби? — спросила тихо Никки, боясь услышать ответ. — С моим компьютером?
— Я не совсем в курсе, — уклончиво сказала доктор Берринджер. — Поговори об этом с твоим другом Джерри. Он, кстати, можно сказать, спас тебя ещё раз — уже здесь, в больнице. Никто не понимал, что с тобой, а он прорвался в последний момент в реанимацию и здорово нам помог.