— Действительно, — в первом ряду зашевелился другой мэтр, — в столь сложных моделях трудно не наделать ошибок. Обычное дело; помню, когда наша группа проектировала гамма-телескоп…
Никки посмотрела на растерянного коммодора Юра, который пустил дискуссию на полный самотёк, и бесцеремонно перебила оратора, вспоминающего полную проблем гамма-молодость.
— Господа! Я слышу не вопросы, а только общие и, пардон, не очень компетентные рассуждения. При проектировании Азиатской базы никто не предполагал наличия под Плато линзы из водного стекла, и опасность ледяной кристаллизации не учитывалась при экологических расчётах.
А вот почему после обнаружения аморфного льда экспертиза не была немедленно повторена — это уже вопрос не ко мне… Глубокомысленные замечания типа «такая возможность кажется смехотворной» я не собираюсь комментировать. Расчёты должны быть проверены независимой комиссией, достаточно квалифицированной, чтобы её умственная активность не была парализована моим возрастом… и своим. Повторяем расчёты — и смеёмся все вместе…
Под оживление и хохот в зале Никки спустилась с трибуны. Коммодор Юр приступил к заключительному выступлению, но выглядел рассеянным, да и публика чрезмерно гудела. Наконец симпозиум объявили закрытым, и все принялись шумно вставать. Журналисты дружной рысью устремились к Никки, но ещё раньше к ней подошёл Коммодор Юр:
— Мисс Гринвич, Главный коммодор хотел бы поговорить с вами.
И Юр, к полному разочарованию журналистов, увёл Никки в кабинет Главного коммодора Спейс Сервис.
Берлога Главного коммодора была полна всевозможными космическими диковинами и сувенирами. В центре великолепной коллекции инопланетных кристаллов и руд на специальной подставке блестел крупный железный метеорит с редкими по чёткости видьманштеттеновыми узорами на полированном и протравленном срезе. На всю стену раскинулась голографическая панорама голубого рассвета Сатурна. Диск планеты был пересечён полупрозрачными кольцами. Внимание Никки привлёк большой кусок обгорелого крыла старинного шаттла. Она осторожно провела кончиками пальцев по шершавой вспенившейся поверхности. «К обломкам кораблекрушения у меня глубокий личный интерес…» — с грустной иронией подумала она.
В кабинет вошёл Главный коммодор, носящий грозное официальное прозвище Бластер, но выглядящий вполне обыкновенно — полноватый человек небольшого роста с приветливым лицом профессионального политика. Он поздоровался, пригласил всех сесть и вызвал робота с напитками. Никки смело порылась на спине кибертележки, нашла бутылку легендарного красного калифорнийского «Кастл Рок» и с удовольствием налила себе целый пузатый бокал. Взрослые переглянулись, но ничего не сказали.
Никки с наслаждением отхлебнула терпкой жидкости — и почему публичные выступления так сушат горло?
— Ну и заварили вы кашу, мисс Гринвич, — сказал Бластер.
— Вы не представляете, сэр, что началось бы через полгода после пуска нового реактора, — весело сказала Никки, — а это ещё не каша, это так, бульон!
— Надо ещё доказать, что ваши расчёты верны… — осторожно улыбнулся коммодор Бластер.
— Не надейтесь на ошибку, — небрежно махнула рукой Никки. — Этими расчётами три месяца занимался компьютер класса A9.
БАХ!
По вытянувшимся лицам собеседников стало понятно, что они не ожидали такой мощной артиллерии со стороны подростка.
— Робби, сколько ты рассчитал возможных вариантов геологического строения Плато? — спросила Никки.
— Две тысячи шестьсот вариантов, — ответил из ожерелья баритон Робби. — Результаты различаются только по времени разрушения стеклольда. Самый короткий срок — три месяца, самый длинный — восемь лет. Для большинства вариантов критическое время — двести дней.
Воцарилась тяжёлая пауза.
— Вы о чём-то хотели поговорить? — спросила Никки собеседников, которые с трудом, морщась и вздыхая, пытались проглотить эту колючую пилюлю.
— Ну, главное мы уже узнали… — произнёс с мрачным полустоном Бластер. — Сейчас мне, как руководителю Спейс Сервис, хочется выбраться из этой передряги с минимальным ущербом для престижа Космической Службы.
— Сейчас мне, как руководителю Спейс Сервис, хочется выбраться из этой передряги с минимальным ущербом для престижа Космической Службы. Мы координировали экспертизу базы, и вся ответственность ложится на нас, в том числе — и финансовая. Да что скрывать — этот кошмарный скандал будет нам аукаться долго и в самых неожиданных местах…
Он встал и озабоченно заходил по кабинету, массируя рукой затылок. Коммодор Юр хранил подавленное молчание.
— Хотите совет? — спокойно сказала Никки.
— Слушаю вас, — удивлённо остановился Бластер.
— Давайте проинтерпретируем ситуацию следующим образом. Я не посторонний человек, который указал Спейс Сервис на её ошибку. Я сама являюсь сотрудником Спейс Сервис, пусть внештатным. Вы дали мне этот статус, предоставили доступ ко всем данным и файлам, включая служебный экспертный отчёт по Азиатской базе — а без него я не получила бы модели хорошего качества. После чего вы выслушали моё сообщение на внутреннем симпозиуме Спейс Сервис. Таким образом, Спейс Сервис сама исправляет свою ошибку.