— Ой! — мило смутилась модель.
— Винни, убери сейчас же эту идиотку, — велел сердитый герцог.
Это Никки не понравилось: «Джентльмен не должен говорить даме, что она идиотка, даже если она на самом деле идиотка».
Потом Никки беззвучно поинтересовалась у Робби:
«Почему ты рассказываешь мне об этих гостях, а о принце Арнольде ничего не сообщил?»
«А своей головой и сердцем тебе не хочется думать. Или ты предпочитаешь, чтобы я решал за тебя все загадки человеческих душ?»
«Ну… в общем-то, нет».
«Вот и предоставь мне самому выбирать, о ком давать справки, а кого — оставить на твоё персональное рассмотрение…»
«Вот хитроумный темнила!» — удивилась старому другу Никки.
Неутомимый герцог Джон пустился было в новую серию уговоров и соблазнений, но тут на диван напротив опустилась совсем странная парочка — толстый неприятный немолодой мужчина в каком-то сверкающем халате и с ним абсолютно потусторонняя девочка лет двенадцати, с гладко выбритым черепом, бледной веснушчатой кожей лица и в огромных старомодных очках. Девочка была затянута в тесный чёрный комбинезон — весь в застёжках-молниях на самых неожиданных местах. Дочка? Внучка?
«Глава династии Симмонсов. Шестьдесят лет. Интеллект сто десять. Активно коллекционирует девочек от десяти до пятнадцати. Будь очень осторожна. Про его спутницу ничего не знаю, хотя догадываюсь…» — шепнул Робби.
— О боже, как вы очаровательны! — откровенно и жадно стал разглядывать Никки король Симмонс. — Зачем вам учиться? С такой внешностью вас ждёт великое будущее без всяких дипломов! Да хоть завтра мы можем полететь в мой замок, и вы получите от жизни всё, что только пожелаете! Душенька, вы мне так нравитесь!
Король Симмонс совершенно не маскировал своих намерений и скрёб по Никки липкими поросячьими глазками.
— Полегче, ваше величество, — сказал нервно герцог Джон, — она моя гостья.
Он сделал ударение не на «гостья», а на «моя», что царапнуло слух Никки.
— Ну-ну, герцог, — благодушно зашлёпал губами король Симмонс. — В чём проблема, сынок?
«А вот говорить джентльмену в глаза всю правду о нём — социальный долг каждой леди».
— Проблема в том, что вы мне не нравитесь, — спокойно ответила Никки королю Симмонсу. — Вы толсты и губасты, мужской шарм в вас полностью отсутствует, интеллект в полтора раза ниже моего, ну и, конечно, масса дурных, просто отвратительных привычек. Нельзя же всё компенсировать деньгами, голубчик. Надо хоть немного думать об окружающих.
Девочка в чёрном вздрогнула и ссутулилась.
— Какого чёрта, герцог! — корабельной сиреной взревел багровый король-толстяк. — Ваша девка меня оскорбила!
Но герцог Джон молчал — он потерял дар речи.
Зал перестал танцевать и веселиться, все обернулись на шум.
— К зданию, в котором вы держите своих… воспитанниц, — процедила Никки, — вызвана полиция и «скорая помощь». Кто-то решил не дожидаться обещанного великого будущего…
Бритоголовая девочка задрожала, лицо её скривилось от ужаса и подступающих слёз. Толстяк это заметил и грубо заорал на неё:
— Не сметь плакать! Это враньё! Мне бы сообщили!
И тут же на его т-фоне вспыхнул красный сигнал.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — вскочил король Симмонс. — Полетели домой!
— Девочка, неужели у тебя даже плакать нет права? — крикнула Никки девчонке в чёрном. — Почему ты не уйдёшь от этой свиньи?
Девчонка немедленно разревелась и потеряла бутафорские очки.
— У меня контракт! Контракт! Я не могу! — отчаянно рыдала она, оборачиваясь и жалобно глядя на Никки мокрыми глазами, а толстяк выкручивал девчонке руку и свирепо тащил её к выходу.
Никки вскочила на ноги. Ей было душно, и она не могла находиться здесь больше ни секунды.
— Спасибо, герцог, — отрывисто сказала она, — за лыжную прогулку. Я улетаю.
И решительно направилась к ближайшим дверям. Герцог сзади завопил:
— Никки! Подождите, Никки!
Но рассвирепевшая Никки не останавливалась.
Я улетаю.
И решительно направилась к ближайшим дверям. Герцог сзади завопил:
— Никки! Подождите, Никки!
Но рассвирепевшая Никки не останавливалась. Тогда на её перехват бросился здоровенный слуга, протягивая длинные руки. Хотя его главной обязанностью было открывание тяжёлых дверей, он решил подсобить хозяину и в сердечных делах.
Увы! Лакей-здоровяк не знал, что у Никки портится характер. Неожиданно для себя лакей пересмотрел свои жизненные устремления и с удивлённым грохотом врезался в совсем недавно установленную дверь из редких пород дерева. Он не только открыл её перед Никки, но даже всем телом придавил массивные створки к полу — чтобы Никки было удобнее пройти. Никки решила не царапать острыми каблуками ценную дверь, выпавшую из стенного проёма, и прошлась по лакею, не оборачиваясь на зашумевший великосветский зал.
В вечернем платье и кроссовках, забросив сумку на спину, Никки быстро шагала по дворцовым коридорам. Робби включил сенсоры на полную катушку и подсказывал дорогу. Где-то в ожерелье был и хороший звуковой анализатор, и до Никки доносились отголоски жизни обитателей замка герцога Дональдса — хозяев, гостей и армии слуг:
— …куда ты тащишь поднос, чучело? В зелёную спальню велено доставить…