— И я обладаю таким зрением? Bay! — Женя обвела комнату напряженным взглядом, видимо, ожидая увидеть толпу других странных существ. — А больше у вас никого нет?
— Только Паштет. Но он — самый настоящий кот, — Я сделал себе еще джин-тоник и вспомнил о правилах гостеприимства. — Хочешь чаю или молока? Извини, еды не предлагаю — чего нет, того нет.
— Я не голодная, — отмахнулась Женя. — Так, значит, я обладаю теневым зрением?
— Нет. Иначе ты увидела бы… мм… впрочем, неважно. Я думаю, у тебя сохранилось истинное зрение.
— Истинное? Это круче, чем теневое?
— Хм… Никогда не сравнивал, — признался я. — Дело в том, что истинным зрением обладают только дети. Становясь взрослее, человек утрачивает эту способность.
— Почему?
— Как бы это объяснить… — Я отпил глоток и стал разглядывать бокал на просвет. — Представь себе, что ты смотришь на мир из окна. Через стекло. В раннем детстве стекло твоего восприятия чистое, и ты видишь мир таким, какой он есть, без искажений и оценок. В этом мире удивительные краски, странные существа, непонятные события, которые замечаешь только ты. С каждым годом это стекло покрывается все новыми слоями пыли — это те представления о мире, которые тебе внушают родители, воспитатели, учителя, друзья, прочитанные книги и просмотренные фильмы. Ну вот, представь себе, маленький ребенок видит некое существо на четырех ногах, покрытое шерстью. С хвостом. Он понятия не имеет, что это за существо. Родители говорят ему: «Это собачка! Видишь? Собачка говорит гав-гав!» Понятное дело, что слово «собачка» — просто набор звуков. И уж тем более ни одна собака на свете не говорит «гав-гав». Но после многократных повторений в голове ребенка навсегда совмещаются образ четвероногого существа, которое он видел, слово «собака» и то, что она лает. В дальнейшем эта матрица неосознанно накладывается на все, что более-менее похоже на ту первую собаку. Постепенно скапливается набор матриц — «собака», «кошка», «лошадь» и так далее, — обозначающих реальных существ.
В дальнейшем эта матрица неосознанно накладывается на все, что более-менее похоже на ту первую собаку. Постепенно скапливается набор матриц — «собака», «кошка», «лошадь» и так далее, — обозначающих реальных существ. И набор матриц — «дракон», «чудовище», «леший» и тому подобное — существ нереальных. Когда человек видит существо нереальное, разум в целях самозащиты подменяет эту матрицу другой — матрицей существа реального. «Ох, что это?! Дракон?! Этого не может быть! Драконы не существуют! Это просто странной формы облако!» Это грубый пример, но в целом система действует именно так. Каждое навязанное описание или оценка — одна из пылинок, искажающих представление о мире. Постепенно стекло становится таким мутным, что ты видишь не сам мир, а его искаженную карикатуру. Краски потускнели, а феи и гномы перекочевали на страницы книг. Поскольку эта «пыль» — сумма общих усредненных представлений о мире, она примерно совпадает с тем, что видят остальные. Более того, если тебе каким-то образом удастся стереть эту «пыль», окружающие перестанут тебя понимать и сочтут сумасшедшей. Впрочем, это редко кому удается.
— Но я… я ведь не стирала никакую «пыль»!
— Просто тебе удалось каким-то чудом сохранить свое «стекло» относительно чистым, — развел я руками. — Могу предположить, что в детстве родители не особо занимались твоим воспитанием, большую часть времени ты была предоставлена сама себе. Ты одиночка, друзей у тебя нет…
— Не надо предполагать! — вспыхнула Женя. — Тоже мне, доктор Фрейд! Я тебя поняла, достаточно!
— Ого! — усмехнулся Алекс, — Нет, правда вы точно не родственники?
— Заткнись! — Я сделал вид, что собираюсь метнуть в Апекса стакан. — В общем, на твоем «стекле» явно меньше «пыли», чем должно быть у нормального подростка. Потому ты и увидела истинный вид Ми-ми. А также — мой и Алекса. Наверняка тебе и раньше случалось видеть такое, чего вроде бы не бывает?
— Ну допустим, — кивнула Женя. — А чем это отличается от теневого зрения?
— Чтобы объяснить, нужно сначала ввести понятие Тени, — сообщил я, вновь доставая из тумбочки бутылку джина, — Ты не будешь так любезна принести из кухни тоник и лед?
— Я пошел спать, — зевнул Алекс. — Если Виктор начал вворачивать светские выраженьица, значит, разговор затянется. А всю эту философскую дребедень я слышал уже тысячу раз и ни разу не осилил дослушать до конца. Вик, не забудь, у нас завтра вечером важное дело. Спокойной ночи!
— Проваливай! — без особого сожаления напутствовал я напарника. Пояснил для Женьки: — Алексу повезло. В нем есть теневая кровь и ему плевать на теорию, все, что нужно, он ощущает спинным мозгом.
— Теневая кровь? — подалась вперед Женька. — Что это значит?
— То, что он не человек.
— Хочешь сказать, линуксойд?
— Кто?
— Ладно, проехали. Так что это за теневая кровь?
— О… Ну я же говорю, сначала надо пояснить, что такое Тень. Слушай, ты точно не хочешь чаю?
— Нет, а вот от коктейля не откажусь.
— Маленькая еще!
— Не настолько, — отрезала наглая девчонка, завладев моими припасами и делая себе джин-тоник. — Если нам дальше работать вместе, относись ко мне как к равной.