В молодости мы все ершимся, ерепенимся. Нам кажется, что наши родители живут устаревшими понятиями, что они в бизнесе какие-то динозавры. Своей любовью, своими советами они только раздражают и мешают нам жить, достают нас своей родительской опекой. Нам кажется, что мы крутые! Мы все можем! Чем нам могут помочь наши предки?
Но как только ты становишься чуть взрослей, старше, эта пена глупой молодецкой удали уходит, выветривается из головы. И действительно понимаешь, что ты обязан родителям всем на свете. Низкий поклон всем родителям! Сколько бы мы добра, любви, тепла ни отдавали своим родителям, все равно этого будет мало.
Благодарность и благородство — кровные сестры, я всегда уделяю этим понятиям особое место на своих мастер-классах. Когда ты звонишь своим родителям и признаешься им в своей сыновней любви, когда ты делаешь все, чтобы они гордились тобой, именно твоя душа, твое сердце благородного человека наполняется великой силой. Каждая твоя клеточка наполняется любовью от выполненного долга, от сознания благодарности. И это тоже бизнес-семинар! Это тоже ваши силы в бизнесе.
Все начинается с вашей души, с вашего сердца. Я не верю, что какой-нибудь новый русский, набивший карманы деньгами, забывший про своих родителей, будет счастливым человеком.
Все его кажущееся благополучие в один момент лопнет, словно мыльный пузырь. Потому что у него не будет опоры. А самое главное — его сердце пусто, холодно. Невозможно вершить великие дела, презирая свои корни.
Только наполнив свое сердце благородством, уважением и любовью к своим родителям, можно создать что-то путное в своей жизни, основательное. Потому что ваши дети будут брать пример с вас! Потому что ваша команда будет пример брать лично с вас! Они не будут слышать того, что вы говорите: вашей болтовни, ваших призывов, ваших штампов. Они будут видеть, как вы делаете, как вы относитесь к самым главным ценностям в вашей жизни. И будут вас повторять, копировать: уважать или же презирать, строить дружную мощную команду или глиняного колосса.
Сознание всей неслучайности вашего рождения дает самое первое и главное право приложить весь свой талант и силу к этой земле. Великой Россия была и есть не своими несметными богатствами, не огромностью своей территории, а людьми: нашими отцами, дедами и прадедами, отдавшими жизни за то, чтобы сегодня мы продолжили это каждодневное творение истории.
Да, Ермак мечом проложил дорогу в Сибирь. Мои предки взяли на себя несравненно более тяжелый труд: завоевать Дальний Восток и Волгу всей своей жизнью, прожитой с открытым сердцем и верой в человека.
ШКОЛА И СПОРТ
Мой первый поход в школу запомнился мне огромным букетом гладиолусов, которые папа принес рано утром с рынка, и большим коричневым ранцем с жесткими ремнями, которые больно впивались мне в плечи. Совершенно очумевший от суматохи первой в моей жизни общешкольной линейки — с громкоговорителем, колокольчиком и поздравлениями, я испытал немалое облегчение, когда нас наконец завели в пустой гулкий класс и усадили за парты.
Тольятти тогда еще трудно было назвать городом: в округе стояло всего несколько многоэтажных жилых домов да вдалеке высились корпуса ВАЗа. Отец получил квартиру одним из первых новоселов. Она была совсем небольшой — всего 36 квадратных метров, но у нас с братом была отдельная комната. Кругом еще полным ходом шла стройка, сплошные фундаменты и котлованы, тротуаров не было и в помине — по осени мы с трудом пробирались через непролазную грязь.
Наша школа располагалась в старом, не приспособленном для такого наплыва детей здании — даже учебников хватало не всем. Да и учительский коллектив был собран наспех, из случайных людей, зачастую имевших только косвенное отношение к педагогике. К сожалению, это не могло не сказаться на учебном процессе.
В начальных классах у меня были только хорошие отметки. Я очень хорошо помню этот короткий отрезок школьной жизни, когда я был счастлив. Я узнавал новое, получал пятерки, и в моей жизни был действительно яркий, светлый период.
Но года через три все изменилось. Я даже не помню, с чего все началось, но школа невзлюбила меня, а я — школу. Теперь я понимаю, что виноваты были даже не учителя — среди них были по-настоящему хорошие педагоги, искренне любившие детей и свою профессию, — а практикуемая тогда система обучения. Система, которую насаждали к тому же недалекие люди, по воле случая оказавшиеся в нашей школе в авторитете.
Мой независимый характер вызывал у них только одно желание: сломить, подчинить, загнать в установленные рамки. Естественно, я сопротивлялся. Вся моя натура бунтовала против такого насилия. В ответ я получал еще больший нажим.
Иногда я чувствовал боль особенно остро. Математику у нас вела учительница с властным жестким характером. Она могла спокойно при всем классе разразиться бранью: «Довгань, ты идиот! Таких идиотов надо выгонять из школы!» Представьте, что может чувствовать мальчишка, почти юноша, уже засматривающийся на девчонок, услышав такое. Я не знал, куда спрятаться от стыда, вжимал голову в плечи и испытывал унижение, какое не приснится в самом ужасном кошмаре.