— Верно! — воскликнул Корка. — Сэм Паттерсон займётся этим за сотню долларов. Он каждый месяц сочиняет для различных журналов и под разными именами одну повесть, три коротких рассказа и десять тысяч слов сериала. Такую мелочь, как путеводитель по птицам, он сможет написать, стоя на голове. Я немедленно к нему пойду.
— Прекрасно!
— Больше я вам не нужен, сэр? — спросил Дживз. — Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр.
* * *
Я всегда думал, что у издателей масса серого вещества со множеством мозговых извилин, но теперь-то я знаю, кто они такие на самом деле.
— Прекрасно!
— Больше я вам не нужен, сэр? — спросил Дживз. — Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр.
* * *
Я всегда думал, что у издателей масса серого вещества со множеством мозговых извилин, но теперь-то я знаю, кто они такие на самом деле. Всё, чем должен заниматься издатель, это время от времени выписывать чеки, в то время как куча усердных, старательных малых делают всю основную работу. Теперь я сам побывал издателем, и меня не проведёшь. Я просто сидел у себя в квартире с авторучкой в руке, и по прошествии определённого времени выпустил книгу в свет.
Я был в гостях у Корки, когда принесли первые экземпляры «Путеводителя». Мюриэль Сингер сидела с нами, и мы болтали о всякой всячине, когда в дверь громко постучали, и рассыльный передал нам пакет.
Книга произвела на меня впечатление. На ярко-красной обложке с изображением какой-то птицы имя девушки было написано крупными золотыми буквами. Я открыл книгу наугад.
— Ранним весенним утром, — прочитал я в начале двадцать первой страницы,
— когда вы бродите по полям, вам часто доводится слышать нежную, мелодичную, небрежно льющуюся трель лиловой зябликовой коноплянки. Когда вы станете старше, вам следует подробно прочитать о ней в замечательной книге мистера Уорпла «Птицы Америки».
Вот так- то! Реклама для дяди, лучше не придумаешь. И всего через несколько страниц он вновь оказался в центре внимания в связи с желтоклювой кукушкой. Умопомрачительная книга! Чем больше я читал, тем больше восхищался малым, который её написал, и Дживзом, подкинувшим нам эту гениальную идею. Теперь дядя был готов. Не мог человек, которого назвали самым выдающимся авторитетом по желтоклювым кукушкам, не растаять как воск.
— Верняк! — сказал я.
— Дело в шляпе! — сказал Корка.
И через день или два он заявился ко мне и сообщил, что всё идёт по плану. Дядя прислал Мюриэль письмо, настолько сентиментальное и слюнявое, что Корка никогда не поверил бы в его подлинность, если б не знал почерка мистера Уорпла. В любое время, которое устроит мисс Сингер, писал дядя, он будет счастлив с ней познакомиться.
* * *
Вскоре после этого мне пришлось уехать из города. Спортсмены-ныряльщики пригласили меня погостить на побережье, и прошло несколько месяцев, прежде чем я снова вернулся в Нью-Йорк. По правде говоря, я часто вспоминал Корку, гадая, чем у него всё закончилось, и представьте себе моё изумление, когда в первый же вечер после возвращения я зашёл в тихий ресторанчик, куда часто наведывался, чтобы избежать шума и суеты, и увидел Мюриэль Сингер, сидевшую в одиночестве за столиком. Корка, решил я, вышел позвонить по телефону. Я подошёл к ней, сгорая от любопытства.
— Так, так, так! Что? — сказал я.
— О, мистер Вустер! Здравствуйте!
— Корка здесь?
— Простите?
— Вы ведь ждёте Корку?
— О, я вас сразу не поняла. Нет, я его не жду. Мне показалось, в голосе её было что-то не то, знаете, словно чего-то не хватало.
— Может, вы поскандалили?
— Поскандалили?
— Ну, перекинулись парой тёплых слов. Поссорились. Не поняли друг друга, и все такое прочее.
— О господи, с чего вы взяли?
— Но ведь его здесь нет, что? Я думал, так сказать, он обедает вместе с вами, а потом провожает вас в театр.
— Я оставила сцену.
Внезапно меня осенило. Я совсем забыл, что долгое время отсутствовал.
— Ах да, конечно, теперь я понял. Вы вышли замуж?
— Да.
— Это просто здорово! Я от всей души желаю вам счастья!
— Большое спасибо.
О, Александр, — сказала она, глядя через моё плечо, — познакомься с моим другом, мистером Вустером.
Я резко повернулся. Рядом со мной стоял краснощёкий здоровяк с коротко подстриженными седеющими волосами. Он сильно смахивал на вышибалу, хотя в данный момент лицо у него было миролюбивым.
— Я хочу представить вас своему мужу, мистер Вустер. Мистер Вустер — друг Брюса, Александр.
Старикан схватил меня за руку и принялся её трясти, тем самым не дав мне упасть в обморок. Честное слово. Пол ходил подо мной ходуном, как при землетрясении.
— Вы знакомы с моим племянником, мистер Вустер? — услышал я издалека его голос. — Может, нам удастся научить его уму-разуму и заставить отказаться от этой бредовой затеи стать художником. Впрочем, мне кажется, он начал постепенно взрослеть. Знаешь, дорогая, я заметил это в тот вечер, когда мы пригласили его на обед, чтобы он с тобой познакомился. По-моему, Брюс стал спокойнее и серьёзнее относиться к жизни. Что-то на него повлияло. Возможно, мистер Вустер, вы доставите нам удовольствие и отобедаете с нами сегодня вечером? Или вы уже обедали?
Я сказал, что обедал. В данный момент мне нужна была не еда, а глоток свежего воздуха. Я чувствовал, мне необходимо было собраться с силами, чтобы переварить то, что произошло.