А перед ними, поднимаясь все выше и выше, закрывала небо каменная стена, черная и серая у подножия. Закинув головы, они разглядывали кристаллические и стекловидные прожилки, бледно?водянистые, пастельные в лучах солнца.
В стене виднелся разлом, превращающийся затем в глубокое ущелье, по которому, подпрыгивая на порогах, бежали серебристые брызжущие потоки под зелеными кронами нависающих деревьев.
Дэйн осмотрел ущелье в телескоп и подумал об Аратаке. Если и существовал проход, по которому к дальнему каньону мог пройти гигантский ящер, то только здесь, хотя из?за густой растительности трудно было разобрать, насколько тяжелым окажется подъем к расщелине, а русло потока плотно закрывали деревья. Наверняка в них могли прятаться рашасы. Зато будет хоть защита от солнца. Марш уже не обгорал под жаркими лучами, но постоянное их сверкание доводило его до головной боли, и он радовался возможности побыть в тени.
Оказавшись у подножия Великого каньона, они наткнулись на другого представителя кошачьих — животное с лиловатым мехом, похожее на льва, которое, впрочем, не проявило к ним ни малейшего интереса, занятое поеданием только что убитого им быка. Приподняв голову, хищник лишь угрожающе взревел, но нападать не стал. Джода знал, как называется этот хищник, и сообщил, что он не нападает на людей без причины. Очевидно, ему хватало другой добычи.
Здесь от подножия водопада к Маханге неторопливо растекались несколько потоков по травянистым лугам. Аратак решил было половить свежей рыбки, но нашел лишь небольших млекопитающих, наподобие маленьких тюленей и шестидюймовых китов, которых он не употреблял в пищу. Вид крови вызывал у него примерно такое же отвращение, как у Дэйна и Райэнны вид мух, предложенных на обед. Его чуть ли не начинало тошнить, когда люди разделывали птицу, и он отворачивался, как от неприличного зрелища, когда при нем поедали яйца. Дэйн полагал, что, как яйцекладущее, Аратак к процессу уничтожения яиц относился с тем же отвращением, с каким он сам взирал бы на освежевание детеныша гориллы.
Оставь непохожим их непохожесть… По крайней мере, Аратак не возражал против того, чтобы они ели яйца, хотя Дэйн и подозревал, что если бы пищи было вдоволь, то ящер сильно бы запротестовал против подобного варварства.
На лугах Дэйн заметил небольшое стадо из шести или восьми особей маленьких антилоп, харликов, пасущихся совершенно спокойно.
— Смотрите, — шепотом сказал Джода, показывая рукой, — одного из них хватило бы нам на несколько дней. Я пойду туда и спрячусь в кустах с копьем. А ты, госпожа, обойди вокруг, — он описал рукой дугу, — и загоняй их в том направлении.
Она кивнула, но когда Дэйн пошел следом, парень покачал головой:
— Нет. При виде двоих они бросятся врассыпную. Оставайся с почтенным.
Джода принялся осторожно подкрадываться, производя шума не больше, чем охотящийся рашас, и Дэйн наблюдал за ним со странным чувством раздражения. Охотничье мастерство парня спасало их не раз. Ясно было, что существующее табу на бросание копья, распространяющееся даже на охоту, заставило аборигенов достичь высокого мастерства в преследовании дичи. Дэйн видел, как парень прокрался по густой траве, а затем залег, да так искусно, что даже зоркие глаза землянина не могли обнаружить Джоду. Райэнна обошла стадо, не скрываясь; вожак учуял ее запах, вскинул рогатую голову, и животные неторопливо стали отходить по ветру к тому месту, где прятался Джода. Райэнна завопила и замахала руками, и животные бросились вскачь. Из травы неожиданно выскочил Джода, на солнце сверкнул наконечник копья. Пронзенный копьем, упал крупный харлик, остальные бросились бежать.
Пронзенный копьем, упал крупный харлик, остальные бросились бежать. Джода подскочил к агонизирующему животному и перерезал ему горло одним ударом. Он восторженно обратился к Райэнне с просьбой помочь нести тушу до лагеря; она, смеясь, подбежала к нему, и Джода, раскинув руки, крепко обнял ее.
Наблюдавший за этой сценой Дэйн хмуро отметил, что объятие было более чем товарищеским, с его точки зрения. Джода не выпускал Райэнну, прижимаясь к ней всем телом, а она, смеясь и поддразнивая, позволяла ему эти вольности. Не прекращая обниматься, она подняла голову и повелительно крикнула:
— Дэйн! Иди же и помоги нам! — А когда Марш махнул рукой, она добавила: — В конце концов, мы выполнили основную работу!
Разозленный и разобиженный Дэйн, стараясь совладать с охватившим его гневом, пошел к ним.
«Ну уж это чересчур! Далеко она зашла в завоевании доверия этого парня», — подумал он.
Почва под ногами была мягкой и неровной, и Дэйн пару раз чуть не упал. А один раз чуть не наступил на гнездо тех самых птиц, похожих на куропаток, одной из которых они однажды лакомились на ужин. Птицы вспорхнули, Дэйн попытался ухватить одну, но та выскользнула прямо из рук. Не раздумывая, Дэйн нагнулся, схватил камень и швырнул ей вслед. Бросок оказался точным: птица тут же упала на землю. Дэйн быстро свернул ей шею, чувствуя, что хоть как?то спас свою репутацию.
— Вот. — Он продемонстрировал свою добычу. — И я внес лепту в общее дело; птицу поджарим на ужин, а мясо харлика завялим, чтобы было чем питаться в пути. Дальше нам может не повезти.