Однако третьего выстрела уже не последовало. Воспользовавшись суматохой, которая давала ему дополнительную фору, Александр исчез вместе с Дженнифер. Чары Хаоса рассеялись, Хозяйка тотчас вернулась в Безвременье, зачем-то прихватив с собой Брендона, Анхелу и Софи, а я, вместе со всеми оставшимися, бросился в погоню.
Хотя и понимал, что это безнадёжно…
Глава 5
Софи. Открытие себя
Говорят, что перед смертью человек ухитряется вспомнить всю прожитую им жизнь. Если это правда (в чём я сомневаюсь), то в тот день мне определённо не суждено было умереть.
Тогда я ничего не вспоминала. И, по правде сказать, почти ничего не понимала. Я так и не поняла, что имела в виду странная женщина по имени Хозяйка, когда крикнула мне: «Берегись, Софи!». Я так и не поняла, зачем Кевин прыгнул, словно бешеный кенгуру. И также не поняла, что заставило отца Прекрасного Принца повалить меня на пол…
А потом была обжигающая боль в плече.
Потом была яркая вспышка.
Потом была тьма.
Потом был туман…
…Когда туман немного рассеялся, я увидела зелёное небо, отливающее бирюзой, а на его фоне — лицо Прекрасного Принца в обрамлении золотистых волос. Сначала я решила, что брежу, но спустя пару секунд передумала и решила, что это происходит наяву. Склонённое надо мной лицо принадлежало не Прекрасному Принцу, а его отцу — который и в самом деле оказался королём.
Я смотрела на него и, наверное, улыбалась — потому что он улыбался мне так, как обычно улыбаются в ответ на улыбку. Я смотрела на него, улыбалась и думала, что жизнь всё-таки очень сложная штука — даже такая простая и незатейливая жизнь, как моя…
До семнадцати лет я жила в гареме шаха Новой Персии. Как я туда попала и что было со мной до того, не помню — очевидно, меня купили на невольничьем рынке ещё несмышлёнышем.
Как я туда попала и что было со мной до того, не помню — очевидно, меня купили на невольничьем рынке ещё несмышлёнышем. Но я далека от того, чтобы сетовать на свою судьбу. Уж коль скоро я попала в руки работорговцев, то гарем шаха — отнюдь не самое худшее, что могло произойти со мной в этой ситуации. Конечно, меня могла купить богатая бездетная пара, отчаявшаяся завести собственного ребёнка. Правда, с тем же успехом я могла попасть в какой-нибудь бордель или на плантации, где бы в поте лица трудилась с утра до вечера, а по ночам служила подстилкой для моих товарищей по несчастью мужского пола.
Однако судьба, единожды поглумившаяся надо мной, отняв меня у родителей, на сей раз отнеслась ко мне снисходительно. Я жила в роскоши, не ведая убожества и нищеты. Со мной нянчились, меня баловали, обо мне заботились. Я имела всё, в чём нуждалась. Я даже получила приличное образование: старый шах мнил себя великим учёным и знатоком искусств; когда он уставал от своих мальчиков и приходил к нам в гарем, мы должны были ублажать его умными разговорами о высоких материях — о живописи и астрофизике, о поэзии и математике, о музыке и, конечно, о религии.
Наряду с броской внешностью, природа не обделила меня и умом. Учёба давалась мне легко, не в пример другим девушкам, и всё чаще шах, наведываясь в гарем, отдавал предпочтение моему обществу. Если бы он был помоложе и не был гомосексуалистом, то, думаю, сделал бы меня своей женой. Может быть, даже главной женой…
И всё же мне кое-чего не хватало — хотя тогда я не догадывалась, что мне чего-то не хватает. Я, конечно, слышала о свободе — но понятия не имела, зачем она нужна и что с ней делать. Я слышала и о любви — но знала лишь удовольствие, считая это любовью.
Так продолжалось до тех пор, пока не появился Морис. Он дал мне любовь и дал свободу. Первый его дар я приняла и поняла сразу. Я ответила любовью на его любовь и упивалась этим новым, доселе неведомым мне чувством.
Со свободой дела обстояли гораздо сложнее. Мне нужно было время, чтобы научиться жить по-другому, научиться принимать самостоятельные решения и отвечать перед собой за свои поступки, научиться видеть в Морисе не возлюбленного повелителя, не хозяина моей мечты, а просто любимого мужчину. Однако Морис не хотел ждать, он был нетерпелив и нетерпим, он хотел получить всё и немедленно.
Мы так и не поняли друг друга. Вскоре после нашей свадьбы Морис исчез во время «прыжка самурая», и все считали его погибшим. А я, кроме того, считала себя виновной в смерти Мориса — потому что не смогла отговорить его от этой безумной затеи.
И вдруг, почти два года спустя, Морис вернулся. К тому времени я уже многое поняла и многому научилась. Теперь я была готова стать его другом и спутником жизни, а не покорной рабой, и любить его, как мужчину, а не как хозяина. Но Морис совершил большую ошибку: он вернулся не сам, а привёл с собой Прекрасного Принца. Каждая девушка в глубине души мечтает о встрече с Прекрасным Принцем, и у каждой — свой идеал. Я считала, что уже встретила своего принца — Мориса, однако ошибалась. Морис был лишь хозяином моей мечты, но не принцем. Я поняла это в тот самый миг, когда увидела Эрика из Света — моего долгожданного Прекрасного Принца…
На следующий день утром, проснувшись в постели с мужем, я не смогла заставить себя радоваться его чудесному возвращению. Нет, конечно, я была счастлива, что он жив, но все мои помыслы были обращены не к нему, а к тому парню, которого я встретила в домике в Альпах. Он действительно оказался принцем — не только моим, а и вообще принцем — сыном короля. Впрочем, для меня это не имело никакого значения. Сын ли он короля, шаха или бездомного бродяги, Эрик из Света всё равно был моим Прекрасным Принцем. Я хранила верность Морису всё то время, когда он считался погибшим; но едва лишь он вернулся, я уже изменила ему — пока что в мыслях.
Однако в то утро, лёжа в постели рядом со спящим Морисом, я не думала об этой измене. Я думала о другой измене. Ведь той ночью я изменила моему принцу — пусть и с моим мужем…
Тем же утром, но чуть позже, к нам заявилась в гости Бренда, тётя Эрика (тогда я не поверила, что она его тётя, решила, что сестра). Она искала племянника. Франсуа де Бельфор сказал ей, что Эрик отправился в какие-то Сумерки Дианы за каким-то ноутбуком. Бренда ушла и вернулась лишь через несколько дней. От неё я узнала, что моего Прекрасного Принца убил Злой Принц по имени Зоран.