Присутствовали здесь и пять манипул триариев. Но ветераны либо находились у своих кораблей, вытащенных на берег, либо сразу устроились в палатках, либо для вида слонялись со своими копьями по лагерю, погоняя ими молодых. Для триариев трудиться было западло, и высокое начальство это знало, стараясь использовать для работ гастатов и принципов. Хотя случались и исключения, на войне всякое возможно.
Приписанные к армии, призванной подавить мятеж, опытные вояки прошли уже не одну кампанию, дрались лучше всех и составляли последнюю линию обороны в бою, начинавшемся и проходившим всегда по одному и тому же плану. Начитанный Федор помнил этот план наизусть.
Выбрав, по возможности, удобное поле боя, римская пехота распределялась в три линии, причем манипулы каждой линии выстраивались с интервалами между собой. Велиты завязывали бой с противником, забрасывая его пилумами и камнями из пращей. Иногда стреляли из луков. Затем в столкновение вступали гастаты. Если противник оказывался сильным и стойким, тогда на помощь малоопытным гастатам приходил второй порядок обороны — манипулы принципов.
Тем временем ветераны из третьей линии ждали, присев на правое колено, укрывшись щитом и выставив копья вверх. Если бой складывался плохо, гастаты и принципы постепенно отходили, просачиваясь сквозь интервалы между манипулами за триариев, после чего те поднимались, быстро смыкали строй, закрывая лазейки, и нападали на врага сплошной стеной.
На противника, по словам Квинта, атака триариев действовала сильнее всего. Но триарии шли в бой, лишь если дело оборачивалось для римлян настолько плохо, что враг изрубил в мелкий винегрет не только подразделения гастатов, но и самих принципов. Случалось это крайне редко. Так, что у римлян даже бытовала поговорка: «Дело дошло до триариев», что, на взгляд Федора, означало римский эквивалент русского высказывания: «Полный трендец».
Велитов в нынешней экспедиции Чайка среди морпехов не заметил. Даже гастатов оказалось маловато. Больше всего было принципов, а триариев — лишь пять манипул, хотя в стандартном легионе ветеранов должно присутствовать не менее десяти полноценных манипул. Похоже, Квинт прав — не успели набрать среднесписочный состав легиона, или Памплоний разделил силы, отправив остальных принципов и триариев на специальное задание.
К вечеру, когда все морпехи расселились по свои палаткам и отужинали горячей похлебкой, вернулись разведчики Статора. А наутро, после прохладной, но неожиданно спокойной ночи, Гней приказал выступать.
В первую вылазку отправлялись все манипулы необстрелянных гастатов, почти шестьсот человек, и десять подразделений принципов. Оставшиеся принципы и все триарии прочно обосновались в лагере, взяв его охрану на себя.
Почти двухтысячное войско морпехов, прихватив пилумы и выстроившись в колонну, направилось вверх по неширокой долине, склоны которой сильно поросли лесом. Долину, подернутую утренним туманом, рассекала на две части небольшая речка, скорее, ручеек, впадавший в море у самого лагеря.
Впереди первой манипулы с правого края вышагивал сам Гней, за ним опцион Спурий, а Статор со своей центурией и опционом переместился назад. Только теперь Федор понял, почему центурион правого крыла назывался «передний», а левого «задний». Иначе их сейчас было и не назвать.
— Разведчики обнаружили недалеко отсюда пустое селение, — сообщил Гней перед началом операции своим солдатам, — но проследили обоз, который медленно движется в горы. Там находится ближайшая крепость луканов. Мы нагоним и уничтожим мятежников, не дав уйти под защиту стен. А потом возьмем и крепость.
Тогда же в лагере Чайка увидел, как из ворот выскользнула центурия принципов, в то время, как общее построение еще не завершилось. Скорее всего, это был авангард под командованием одного из опционов. Слушая Гнея, предупреждавшего о возможных нападениях луканов при движении колонны, Федор заметил восемь осадных машин, онагров, вчера только сгруженных с кораблей в разобранном виде, а сейчас уже полностью собранных. Обслуга торопливо заканчивала отладку блоков и торсионных механизмов, словно желая лишний раз убедиться, что все детали на месте. Эти онагры казались раза в три больше тех, с которыми развлекались артиллеристы при показательном разрушении лагеря, и явно предназначались для целей покрупнее.
Примерно час морпехи осторожно передвигались по небольшой тропе быстрым шагом, потом, когда тропа расширилась, даже перешли на легкий бег, бряцая оружием. По ходу движения центурии перестроились во фронтальную колонну по пять человек и сильно растянулись. Обеспокоенный Гней выслал дополнительные отряды обороны во все стороны, даже на другой берег реки. Периодически возвращались посланные вперед разведчики, сообщая Гнею последние данные о противнике.
Когда прошел еще час, они неожиданно вышли на широкую поляну, огороженную частоколом, где стояло чуть больше десятка бревенчатых домов, покрытых ветками и лапником. Ворота встретили легионеров распахнутыми настежь створками, селение луканов выглядело покинутым. В центре, на утоптанной площадке, виднелся какой-то алтарь, кострище с горкой золы и пара столбов, обугленных снизу.