— Вы должны видеть, — вещал он, как обычно, расхаживая перед строем манипул, словно громовержец, — на что способны эти орудия. Быстрее будете уворачиваться, когда они начнут палить по вам самим.
Все три баллисты установили на специальных повозках вдоль линии частокола на приличном расстоянии. Расчеты, прибывшие с ними, быстро рассыпались вокруг орудий. По команде легионеры приступили к заряжанию. Вращая расположенные в задней части ложа блоки, оттянули назад метательные рычаги, заставив упругие жилы тетивы едва ли не звенеть. Вложили в паз средних размеров каменное ядро, на котором Федор, находившейся позади одной из баллист, разглядел высеченную римскую цифру «Четыре», обозначавшую номер легиона.
«Интересно, — подумал Федор, отвлекаясь на воспоминания и наблюдая, как расчеты баллист заканчивают наведение орудий, — а если бы они дожили до двадцать первого века, то на всех пулях и снарядах тоже штамповали бы свои номера?»
Но завершить мысль не успел. Опцион, командовавший орудиями, махнул рукой, и все три баллисты, взвизгнув тетивой, выбросили свои ядра в сторону лагеря.
Опцион, командовавший орудиями, махнул рукой, и все три баллисты, взвизгнув тетивой, выбросили свои ядра в сторону лагеря. Ядра ушли почти вровень с горизонтом. Два дали перелет, а одно угодило в частокол и расщепило пару кольев. Легионеры, наблюдавшие за этими упражнениями артиллеристов, скорчили гримасы — не впечатляло. Скорее всего, решил Федор, баллисты такого размера больше подходили для уничтожения солдат противника или пальбы по скученной людской массе, которую они могли превратить в кровавое месиво. А для разрушения стен их силы не хватало. Долго пришлось бы стрелять, чтобы проделать приличную брешь даже в частоколе. Но при отсутствии других орудий и эти пригодились бы. Гней Фурий Атилий, похоже, просто хотел показать будущим морпехам, на что способны эти адские машины.
Обслуга снова зарядила свои разрушительные механизмы. Опцион взмахнул рукой. Следующий выстрел оказался более кучным — все три баллисты попали в цель, вышибив несколько кольев. Но когда в дело вступил онагр, чье каменное ядро оказалось в три раза крупнее тех, которыми «плевались» баллисты, разрушительный эффект тоже увеличился примерно в три раза. Федор с интересом наблюдал, как обслуга более мощного орудия пригнула метательный брус к земле, вложив ядро в пращу. Первый же снаряд, отправившийся в полет по параболе после гулкого стука главного рычага об ограничитель, угодил в ворота и вынес их мгновенно. Вместо крепких деревянных щитов, преграждавших вход узкую щель — ворота в лагерь — теперь зияла огромная пробоина, куда запросто могли протиснуться легионеры, даже размахивая мечами. Вторым выстрелом онагр расширил проход. Теперь туда уже могла ворваться центурия атакующих солдат, построившись в колонну по три. А когда расчет орудия перевел огонь на частокол, то и в нем вскоре образовались приличные бреши.
Легионеры, выстроенные в линию позади орудий, довольно загомонили. Онагр их впечатлил больше. «Не гаубица, конечно, — подумал Федор, вспоминая самоходную бронированную пушку под названием «Гвоздика». — Но по местным условиям войны потянет. И это только полевая артиллерия, относительно легкая и быстро передвигающаяся. На что же тогда способна осадная? [50] »
После того как фронтальная стена лагеря вместе с воротами была уничтожена, центурион правого крыла первой манипулы Гней Фурий Атилий устроил им состязания по метанию пилумов в специальные щиты, еще вчера сколоченные и вытащенные в поле. Из десяти раз Федор умудрился только три раза попасть точно в цель. Не ахти какой результат, зато Квинта порадовал — тот метнул свой дротик точно в цель целых шесть раз, заслужив похвалу центуриона.
После состязания на меткость Гней Фурий Атилий приказал разобрать остатки лагеря, погрузить то, что не превратилось в дрова, на сопровождавшую морпехов триеру и выступать обратно в Тарент.
— Мы славно повоевали здесь, — заявил центурион, когда все манипулы закончили работу и по звуку горна выстроились на вершине холма для обратного пути, — но хватит вам топтать землю и глотать пыль. Вы — будущее хозяева моря! Мы возвращаемся в Тарент. Пора вам, недоноски, узнать, что такое палуба под ногами, а не твердая земля. И на своей шкуре испытать, что такое настоящий морской бой.
И манипулы, вытянувшись в походный порядок, отправились в обратный путь к своей базе. Честно говоря, Федор был даже рад. Ему немного надоело торчать на берегу, хотелось в море. Ведь несколько предыдущих лет он провел в точно таком же режиме — с корабля на берег и с берега на корабль. Все это казалось привычным, если не считать оружия и новой экипировки. Хотя за время прохождения курса молодого бойца по-римски он уже привык и к своему новому оружию.
Шлем сидел крепко, кожаный ремешок не рвался и не жал. Меч радовал совершенством линий, не тупился, рубил как надо.
Шлем сидел крепко, кожаный ремешок не рвался и не жал. Меч радовал совершенством линий, не тупился, рубил как надо. Федор после штурма осмотрел его и не обнаружил глубоких зазубрин, хотя несколько раз саданул им по щитам «вероятного противника». А уж своим щитом, несмотря на его массу, Федор не мог налюбоваться. Особенно после того, как с размаху врезал им оборзевшему здоровяку из манипулы Клавдия Пойдуса, вырубив его на некоторое время. К счастью Тит Курион Делий не появился в тот вечер среди его пациентов. Сержант-победитель видел его пару раз на общем построении — судя по выражению его гнусной рожи Тит круто обиделся за принародный позор и затаил злобу — но поскольку служил он в другой манипуле и вообще на другом корабле под странно знакомым названием «Praedatoris», то можно было не опасаться быстрой мести. Дисциплина поддерживалась железная. Хотя, Федор по опыту знал, если кто-то злопамятный задумает сделать тебе пакость, то обязательно сделает. Даже если придется ждать очень долго. Японские ниндзя, например, могли лет десять выжидать удобного случая. Поэтому Федор решил пока не расслабляться, кто знает, откуда может прилететь пилум тебе в спину. Или просто кинжал.