— Я ему сейчас шашлык сотворю, — сказал я и театральным жестом убрал висевшие в воздухе тарелки.
Затем мысленно представил себе кусочки сочной, прожаренной баранины, мысленно же ощутил ее запах, еще кровяной вкус, чуть?чуть кисловатый от уксуса, насадил куски почему?то не на шампур, а на шпагу Бонвиля — Монжюссо, утроил шпаги и воочию увидал их в действительности. Весь процесс длился не более минуты.
Мартин боязливо откусил кусок мяса, не снимая его со шпаги, пожевал, причмокнул и улыбнулся. У меня отлегло от сердца.
— Завтрак на бастионе Сен?Жерве, — сказал Зернов, принимая от меня другую шпагу, пронзившую нежнейшие куски мяса. — Д'Артаньян рассказывает о своих приключениях.
32. КОНТИНУУМ
— Д'Артаньяну рассказывать нечего, кроме одной встречи, пожалуй…
Слушатели насторожились.
— Третья встреча, — сказал Зернов. Он уже все понял.
— Будет и четвертая, — прибавил я. — На прощанье. В общем, миссию нашу считают законченной.
Пришлось объяснить все Мартину, потому что он не был Зерновым.
— Все встретимся? — спросил он.
— Вероятно. Не спрашивай где — не знаю. Мешать ничему они не будут. По?моему, это главное.
— Главное — выбраться, — вздохнул Мартин.
Он был прав. После встречи со связным наших хозяев нас уже ничто не удерживало на заводе. Самое существенное мы уже знали. Но меня интересовали детали. Объяснил ли себе Зернов все нами увиденное, или многое осталось для него такой же загадкой, как и для нас. Прыгающие «мешки», золотое пятно, цветные струи коммуникаций, параболы этикеток и консервных банок, прыжки пола и удары силовых полей… Что все это значило, чему служило, откуда возникало и куда исчезало — таких вопросов я мог бы задать десятки. Вероятно, у Зернова есть какое?то объяснение или гипотеза. Пусть съест шашлык, «распылит» шпагу?шампур и поделится наверняка уже разгаданными тайнами.
Все это я ему и выложил.
— Что тебе особенно непонятно? — спросил он. — По?моему, многое уже выяснилось по пути.
— Для тебя. Мне хочется детализировать. Скажем, начиная с «Генисаретского озера».
— Плазма в магнитной ловушке. Я уже говорил.
— Для чего?
— Я могу только предполагать. Вероятно, это «печь». Плазменный реактор. Плазма может служить каким?то целям и при сравнительно низких температурах, порядка десятков тысяч градусов. Химический синтез в такой струе легко поддается управлению. А магнитное поле нечто вроде сосуда для таких реакций. Его давление может достигать оптимальных вариантов. Возможно, именно оно и образовало пленку, по которой мы прошли, яко посуху.
— Значит, все?таки синтез? — закинул я удочку.
Он поймался.
— Вероятно. Даже на Земле химический синтез давно не новинка. Синтетические жиры производились в Германии уже в сороковые годы. Существует микробиологический способ получения белков из углеводородов нефти.
Даже на Земле химический синтез давно не новинка. Синтетические жиры производились в Германии уже в сороковые годы. Существует микробиологический способ получения белков из углеводородов нефти. Не решена только проблема синтеза углеводов, но это — вопрос времени.
— А почему мы переносим нашу научную методологию на их процессы? — спросил я. — Может быть, у них все иначе?
— Конечно, иначе. Но общие, единые для Вселенной принципы неизменны и на Земле, и на какой?нибудь альфа Эридана. Периодическая система элементов может быть записана по?разному, но смысл ее от этого не изменится. Технология синтеза у «облаков» наверняка иная, но сущность его та же, что и у нас.
— Ладно, с синтезом ясно. Истоки — в плазме. А дальше?
— Что — дальше?
— Кисель, — сказал Мартин. — Или желе. Почему оно красное, малиновое или пунцовое? Все оттенки сурика или кармина.
— Опять только предположение, — вздохнул Зернов. — Красный цвет в той или иной концентрации присутствует в каждом цехе. То дымок, то кисель, то каша. Верно. Думаю, это — катализатор, ускоряющий производственные процессы. Кстати, и при моделировании земных объектов они применяли тот же красный кисель, только степень его концентрации зависела от задачи.
— Был и совсем непроходимый кисель, — вспомнил Мартин.
— Был. Естественный вопрос: зачем? Что моделировалось? А вдруг ничего не моделировалось? Просто склад, запасы катализатора.
Каюсь, я не подумал о такой возможности. Пороху не хватило.
Зернов засмеялся:
— Сейчас о «мешках» спросишь. А если это элементарные емкости с переходными материалами?
— Так почему они прыгают?
— А почему тарелка с бифштексом висела в воздухе? Управляемая гравитация. Способ транспортировки или изоляции моделируемого объекта. Многое, конечно, объяснить нелегко. Зачем, например, заводу лаборатория?
— Ты же сказал: для нас.
— В ту минуту. Сегодня. Но разве мы каждый день появляемся в коридорах континуума? А лаборатория существует не с сегодняшнего утра. Недаром охрана упорно не пропускала нас.
— Какая охрана?
— Силовые поля.
— Их же выключили в конце концов.
— Выключили. А почему они включились? С какой целью?
Если Зернов еще мог отвечать на мои вопросы, то мы с Мартином только помалкивали. Да и спрашивал он чисто риторически. Сам спрашивал и сам отвечал.
— А не существуют ли на заводе моделированные лаборанты для проверки готовой продукции? Оборотни без личности. Биомашины с определенной программой; пробовать и переваривать пищу. Один желудочно?кишечный тракт, без мозга, с одной только реакцией: проверка качества продукции. Бесчеловечно? Отбросьте земные определения: здесь они не годятся. Синтезированная пища предназначается для людей — значит, дегустировать ее должны человеческий вкус и желудок.