— Подождите! — закричал Эдди, но его уже уносило прочь от кладбища, высоко в небо, и он воспарил над огромным серым океаном. Под ним пронесся старый «Пирс Руби»: замелькали башенки, пирамидальные крыши, реющие на ветру флаги.
И вдруг все исчезло.
Воскресенье, 15.00
На пирсе толпа молча окружила «Свободный полет Фреда». Пожилые женщины в ужасе взирали на аттракцион. Матери торопливо уводили детей подальше. Несколько крепкого вида мужчин в майках протискивались вперед с таким видом, будто точно знали, что теперь надо делать. Но лишь только они добрались до места происшествия, как и у них беспомощно опустились руки. Солнце припекало, тени принимали все более четкие очертания, люди — точно приветствуя друг друга — ладонями прикрывали глаза от солнца.
— Дело плохо? — шепотом спрашивали они.
В форменной рубашке, насквозь пропитанной потом, с пылающим лицом, через всю толпу пробирался Домингес. Подойдя, он увидел кровавое месиво.
— Нет! Нет! Эдди, нет! — застонал он, хватаясь за голову.
Прибыли охранники. Они оттеснили толпу. Но и они — в полной беспомощности — понуро отступили в ожидании машины «скорой помощи». Казалось, все вокруг: мужчины, женщины и дети, державшие в руках бумажные стаканы с газированной водой, — все они застыли в ужасе, не в силах вынести это зрелище, но и не в силах уйти. Смерть подступила совсем близко, а из громкоговорителей неслась развеселая музыка.
Неужели все так плохо? Завопили сирены. Появились люди в белых халатах. Место, где произошел несчастный случай, ограничили липкой желтой лентой. В галерее игральных автоматов опускались решетка за решеткой. Аттракционы закрывались на неопределенное время. Весь пляж облетела весть о несчастье, и к заходу солнца на «Пирсе Руби» не было ни души.
Сегодня у Эдди день рождения
Сидя в своей комнате — даже притом, что дверь закрыта, — Эдди чувствует запах бифштекса — мать жарит его вместе с зеленым перцем и сладким красным луком, — смешанный с запахом дымка от горящих щепок, который он так любит.
— Эддд?диии! — кричит мать. — Где ты? Все уже собрались!
Эдди соскальзывает с кровати и откладывает в сторону комиксы. Ему сегодня исполняется семнадцать — слишком взрослый для комиксов, — но он все еще читает их с удовольствием: ему нравятся их яркие герои вроде Фантома, которые сражаются со злодеями и спасают мир. Он подарил свою коллекцию двоюродным братьям, мальчикам помладше, переехавшим в Америку несколько месяцев назад из Румынии. Семья Эдди встретила их в порту, и они поселились в одной комнате с Эдди и Джо. Двоюродные братья не умеют еще говорить по?английски, но им нравятся комиксы. Так что у Эдди теперь есть предлог по?прежнему держать их у себя в комнате.
— А вот и именинник! — радуется мать, когда Эдди медленно вплывает в комнату. На нем белая рубашка и синий галстук, который впивается в его мускулистую шею. Родные, друзья и рабочие с пирса встречают его веселыми возгласами и поднятыми в знак приветствия кружками пива. В углу, в клубах сигарного дыма, играет в карты отец.
— Эй, ма! Слышишь? — выкрикивает Джо. — Эдди вчера познакомился с девушкой.
— A?а! Правда?
Эдди чувствует, как к его лицу приливает кровь.
— Ага. Он говорит, что женится на ней.
— Заткнись, — говорит Эдди.
Но Джо не обращает на него внимания:
— Точно. Вчера заходит в комнату, глаза навыкате, и говорит мне: «Джо, я встретил девушку, на которой женюсь!»
Эдди весь кипит от злости.
— Я тебе сказал: заткнись!
— А как ее зовут Эдди? — спрашивает кто?то.
— Она ходит в церковь?
Эдди приближается к брату и бьет его по руке.
— У?у?у!
— Эдди!
— Я велел тебе заткнуться!
Но Джо выпаливает:
— И он с ней танцевал на эстра…
Хрясь!
— У?у?у!
— ЗАТКНИСЬ!
— Эдди! Прекрати!
Даже румынские мальчики — что такое драка, они понимают, — смотрят с интересом, как братья скатываются с дивана на пол и колошматят друг друга, пока их отец не откладывает в сторону сигару и не начинает орать:
— А ну, прекратите немедля, пока я вас обоих не вздул!
Братья прекращают потасовку и, тяжело дыша, с яростью смотрят друг на друга. Кое?кто из пожилых родственников улыбается. Одна из тетушек шепчет:
— Видно, ему эта девушка и впрямь нравится.
Позже, после того как праздничный бифштекс съеден, свечи на торте задуты и гости разошлись, мать Эдди включает радио. Передают новости о войне в Европе, и отец говорит о том, что если дела пойдут на спад, то со строевым лесом и медными проводами станет совсем туго. И тогда содержать парк в порядке будет почти невозможно.
— Такие ужасные новости, — замечает мать, — в самый день рождения.
Она крутит ручку радиоприемника, и вот из него уже льется музыка: оркестр играет свинг. Мать улыбается и тихонько подпевает, потом подходит к Эдди, сидящему развалясь на стуле и отщипывающему крошки от последнего куска торта. Мать снимает фартук, вешает на спинку стула и протягивает руки Эдди.
— Покажи мне, как ты танцевал со своей новой подругой, — просит она.
— Ой, ма…
— Давай?давай.
Эдди поднимается со стула с таким видом, точно его ведут на казнь. Джо ухмыляется. Но их хорошенькая круглолицая мать напевает мелодию свинга и скользит взад и вперед по комнате, пока и Эдди не начинает танцевать вместе с ней.