Мак?Элпайн задумчиво поглядел на него, промолчал, скользнул взглядом по озлобленному лицу Траккиа, отвернулся ?и подошел к побитой, опаленной «коронадо» Харлоу, которую к тому времени уже подняли и поставили на колеса. Он задумчиво оглядел ее, постоял у водительского места, крутнул рулевое колесо и выпрямился.
— Ладно. Это все любопытно, — произнес он. Джекобсон холодно взглянул на него. Его глаза выражали сейчас недовольство, но не трудно было догадаться, что могли повторить с такой же выразительностью и злобность взгляда Траккиа.
— Эту машину готовил я, мистер Мак?Элпайн, — сказал он.
Мак?Элпайн пожал плечами и долго ничего не отвечал.
— Знаю, Джекобсон, знаю. Я также знаю, что вы делаете это лучше всех. Мне также известно, что вы так давно здесь, что не скажете ерунды. С любой машиной подобное может произойти. Сколько времени вам потребуется?
— Хотите, чтобы я сразу начал?
— Именно так.
— Четыре часа, — сухо ответил Джекобсон, обиженный и расстроенный. — Самое большее шесть.
Мак?Элпайн кивнул, взял Даннета под руку, хотел было уйти, но внезапно остановился. Траккиа и Рори тихо разговаривали между собой, их не было слышно, но угрожающие жесты и красноречивые злобные взгляды, посылаемые обоими в сторону павильона, где сидел Харлоу с бутылкой коньяка, свидетельствовали достаточно ясно о предмете разговора. Мак?Элпайн, держа Даннета под руку, отвернулся и вздохнул.
— Друзей у Джонни сегодня не прибавилось, не так ли?
— Их не прибавлялось и все последние годы. Но я увидел друга, которого он потерял сегодня.
— О, Иисус! — Вздохи, судя по всему, становились второй натурой Мак?Элпайна. — Нойбауэр, кажется, тоже что?то замышляет.
— Нойбауэр, кажется, тоже что?то замышляет.
Фигура в небесно?голубом комбинезоне, шагавшая к пункту обслуживания, выглядела и в самом деле так, что сразу заставляла насторожиться. Нойбауэр происходил из Австрии, он был высок, светловолос, имел нордический облик. Гонщик под номером первым в команде «Гальяри», носивший имя Гальяри на груди комбинезона, он завоевал блестящими победами на треках Гран При право называться крон?принцем гонок и наследником Харлоу. Он так же, как и Траккиа, был холоден, недружелюбен, не терпел болванов, каковыми считал всех вокруг. Как и у Траккиа, его друзья и приятели были немногочисленны. И хотя оба были постоянными соперниками на гоночных треках, между собой поддерживали дружеские отношения.
Нойбауэр, сжав губы и холодно поблескивая бледно?голубыми глазами, так и кипел от гнева, и юмора у него не прибавилось, когда путь ему преградил массивный Мак?Элпайн. Нойбауэр помимо своего желания остановился: хоть и крупный он был человек, но Мак?Элпайн оказался еще массивнее.
— Прочь с дороги, — произнес он сквозь зубы.
— Вы что?то сказали? — Мак?Элпайн поглядел на него с кротким удивлением.
— Простите, мистер Мак?Элпайн. Где этот бастард Харлоу?
— Оставьте его. Он и так скверно себя чувствует.
— И Джету тоже. Не понимаю, отчего все носятся с этим Харлоу, просто ума не приложу. Он же маньяк, свободно разгуливающий на свободе. Бешеный. И вы это знаете. Мы все это знаем. Сегодня он дважды оттеснял меня с трассы, я также мог сгореть заживо, как и Джету. Предупреждаю, мистер Мак?Элпайн, я подниму вопрос в ассоциации гонщиков и добьюсь, чтобы его сняли с дистанции.
— Вы последний из тех, кто может поднять такой вопрос, Вилли. ?Мак?Элпайн положил руки на плечи Нойбауэра. — Вы последний из тех, кто может указать на Джонни пальцем. Если Харлоу уйдет, кому достанется место чемпиона?
Нойбауэр изумленно уставился на него. Его злость мигом улетучилась, с удивлением и недоверием он смотрел на Мак?Элпайна. Когда же немного пришел в себя, то голосом, понизившимся до шепота, спросил:
— Вы думаете, я действительно так поступлю, мистер Мак?Элпайн?
— Нет, Вилли, я так не думаю. Просто хочу предупредить, что другие могут так подумать.
Наступила долгая пауза, за время.которой ярость Нойбауэра, казалось, совершенно улетучилась.
— Он ведь убийца. Он может еще кого?то убить, — спокойно сказал он, потом мягко снял руки Мак?Элпайна со своих плеч, повернулся и вышел из станции обслуживания. С задумчивым видом глядел ему вслед Даннет.
— Возможно, он прав, Джеймс. Конечно, конечно, он одержал четыре победы на Гран При, но когда погиб его брат на гонках в Испании, вы знаете…
— Четыре победы на Гран При? И вы хотите меня убедить, что его нервы никуда не годятся?
— Я ни в чем не собираюсь вас убеждать. Я только знаю, что самый осторожный гонщик стал беспечен и опасен для других, его настырность фанатична, и другие гонщики его боятся. Они просто дают ему свободу действий, чтобы остаться в живых, не желая выигрывать у него хотя бы ярд.
Мак?Элпайн внимательно посмотрел на Даннета и сокрушенно покачал головой. Он, Мак?Элпайн, а не Даннет, признанный знаток людей, сейчас больше понимал происходящее, но Мак?Элпайн относился к Даннету и его мнению с глубоким уважением. Даннета он считал незаурядным, тонким, интеллигентным человеком и исключительно талантливой личностью. Он был уже весьма известным журналистом, когда сменил профиль своей работы и превратился из политического обозревателя в спортивного комментатора из того лишь простого резона, что стал находить политику весьма скучным занятием. Твердую принципиальность и способности трезвого аналитика, которые сделали его серьезной личностью на сцене Вестминстера, он с успехом теперь использовал в своих обозрениях с мировых гоночных трасс.
Являясь постоянным корреспондентом газеты Британского национального обозрения и двух журналов по автомобилизму, британского и американского, кроме того выполняя много других работ, он быстро приобрел репутацию одного из ведущих в мире журналистов по автогонкам. Всего за два с небольшим года он, бесспорно, добился незаурядного положения. Успеху его завидовали многие из пишущей братии, а кое?кто из неудачников открыто злобствовал в его адрес по всякому поводу.
Не прибавило ему во мнении многих и то обстоятельство, что он тесно сошелся с командой «Коронадо», чем вызвал еще большие нападки на себя. Вообще на этот счет не было никаких законов, писаных и неписаных, но так не поступал еще ни один вольный журналист. И его коллеги теперь брюзжали по этому поводу. Его и их работа заключалась в добросовестном и беспристрастном изложении всего, что связано с машинами и гонщиками, борющимися за Гран При, утверждали они, на что он вполне убедительно отвечал, что именно этим и занимается. Но недовольных оттого не уменьшилось. На самом деле недовольны они были тем, что с трека Даннет первым получал сообщения от «Коронадо», а эта компания в спортивном бизнесе процветала и делала огромные успехи. Трудно было оспорить и тот очевидный факт, что написанные им статьи о команде «Керонадо» и большей частью о Харлоу могли составить внушительный том. Подогрела страсти и созданная Даннетом совместно с Харлоу книга.