— Что, задела она тебя? — заулыбался Тощий. — «Какая тебе разница, что она бормочет?» — передразнил он напарника.
— Давай расположимся поудобнее, — сказал Разноглазый, оставив колкости Тощего без внимания. — Рынок все равно до утра закрыт. А завтра отнесем ее к Ахравату, на его живодерню, или спихнем подороже какому-нибудь сутенеру…
И тут его губы растянулись в гадкой ухмылке. Настоящий глаз недобро сощурился — он придумал, как выместить свою злость. Посмотрел на тощего и кивнул в сторону распластанной возле костра Лимы:
— Будешь?
Татуированный нерешительно осклабился:
— А думаешь, можно?
— Да какая тебе разница! Завтра продадим ее и полностью сменим тебе кровь.
— Ну…
Глаза татуированного похотливо заблестели, и он стал нервно потирать вспотевшие ладони, его взгляд непрестанно перебегал то на тело Лимы, то на ухмыляющегося напарника.
— Что ну?! Давай работай, когда еще такое представится? Тем более что хороша подруга и завтра ее наверняка будет потчевать какой-нибудь богатенький торговец, а мы получим неплохие денежки, а может, даже имплантами возьмем.
— А если дергаться начнет?
Разноглазый помолчал, в задумчивости выпятив губы.
Лима внутренне замерла. На это она и рассчитывала: если они не захотят портить «дорогой товар», то отключат вибронити…
— Хрен с ним! — решил большой киборг, горящий злобой взгляд прожигал девушку. — Будет дергаться — без клешней останется!
— Но тогда за нее столько не возьмешь! — В Тощем взыграла жадность.
— Не жмись! Там все равно много будет.
— Чего не жмись? — скривился татуированный киборг. — Мне лишний имплант не помешает!
Разноглазый засопел, мысленно мечась между своей жадностью и злобой.
— Ну ладно, — решился он наконец. — Я согласен даже выручку не поровну поделить. Большую часть себе возьмешь! — выдавил он через силу.
— Значит, здорово она тебя уела, — усмехнулся Тощий.
— Пасть закрой! А то передумаю сейчас!
Лиме хотелось взвыть от досады. Видно, перестаралась она с насмешками и недооценила мстительность Разноглазого.
Татуированный снова повернулся к Лиме, в замутненном взоре читалось предвкушение близкого наслаждения и завтрашней наживы, он даже слюни пустил.
Лиму невольно передернуло от отвращения, что не ускользнуло от цепкого взгляда киборга.
— Что сучка, не нравлюсь? — с ехидной миной спросил он.
— Ну ничего, через минутку ты будешь обожать меня и просить добавки.
Он двинулся к девушке, расстегивая штаны.
Разноглазый с улыбкой снова отошел к стене и приготовился смотреть спектакль.
Лима лежала, бессильная что-либо сделать. Выбор у нее, конечно, был. Она могла дернуть руками или ногами и остаться в результате без кистей и стоп, но это вовсе не гарантировало, что она не будет изнасилована, скорее наоборот, вызовет еще больший гнев киборгов, и тогда последствия будут совсем непредсказуемы. Один раз она уже ошиблась. Ей оставалось только безмолвно сносить все надругательства, ждать своего шанса и вырваться, когда он представится.
Лиме хотелось кричать и метаться, но она не доставила им такого удовольствия.
«Ублюдки! Я найду вас даже раньше, чем вы сможете насладиться новыми имплантами», — мысленно пообещала она.
Внешне же она стала похоже на статую — никаких эмоций, взгляд, устремленный в одну точку на закопченном потолке, вялое, расслабленное тело — все это скрывало бурю, бушевавшую внутри.
Тощий приблизился, опустился на колени между ее ног и провел дрожащей мокрой ладонью по животу и бедрам Лимы. От этих прикосновений Лима едва не задрожала, но приказала себе успокоиться. Механической рукой киборг продолжал снимать с себя штаны.
— Смотри на меня! — Металлические пальцы схватили ее за подбородок и дернули. — Я хочу видеть, как ты будешь наслаждаться. — Его губы растянулись в мерзкой ухмылке, обнажив чередующиеся сгнившие настоящие зубы и блестящие металлические.
Взгляд Лимы устремился в мутные выпученные глаза киборга, и если бы мозг того не был затуманен похотью, он разглядел бы в этом взгляде нечто страшное и смертельное.
Вдруг ночную тишину разорвал грохот, от которого задрожала земля, здания качнулись, и яркие вспышки озарили город. Тощий не удержался и повалился на бок, перекатился через Лиму и стукнулся подбородком о пол. Разноглазый вскочил, опираясь рукой о стену, его сервомоторы зажужжали, удерживая равновесие. Шатаясь, он прошел к окну, перешагнув через мычащего на полу напарника.
Лима тоже повернула голову. В проем окна ей было хорошо видно, как ночное небо прорезают длинные огненные полосы.
Тощий тоже, наконец, поднялся на ноги и, поддергивая штаны, приковылял к напарнику и замер рядом с ним.
Через полминуты снова раздался грохот, и задрожала земля.
— Они бомбят город… — завороженно прошептал Тощий.
— Нет, тупица! Это расчищают плацдарм для десанта!
— Откуда ты знаешь?
— Это обычная тактика при десанте на планету!
— Я такого раньше не видел…
Разноглазый быстрее вышел из ступора.
— А что ты видел крупнее местных разборок?! Давай, поднимай ее, — он бросил напарнику пульт от оков, — валим отсюда, пока нас не накрыло. Они бьют по району Колизея, а это совсем рядом; думаю, нам лучше оказаться сейчас подальше отсюда и уходить не по поверхности.