Все кончено. Мы проиграли. Часть союзников предала нас. Несмотря на это, мы неплохо задали Гродрэду и уже были недалеки от победы, но тут к ним подошло подкрепление. Мне жаль, что я уже не смогу выполнить свои обещания. Передайте офицерам благодарность за верную службу. Теперь вам всем надо бежать. Мой совет — Грундорг; остальные западные королевства сейчас союзники Гродрэда. В подвале замка — кое?какие остатки войсковой казны; капрал Тальд укажет вам нужную дверь, а у капрала Лоннера ключ. Надеюсь, при дележе никто из вас не забудет о чести и достоинстве дворянина. Солдатам тоже причитается их доля. Прощайте, Риллен. Мне будет не хватать вашего общества.
Элдред Раннел Конэральд, герцог Раттельберский, граф Валдэнский и Торрианский, барон Дильский.»
Такова последняя весть, полученная мной от Элдреда Раттельберского. Я ничего не знаю о дальнейшей судьбе этого человека. Погиб ли он в бою, нашел ли приют при дворе недружественного Корринвальду монарха, скрывается ли где?нибудь инкогнито? Так или иначе, дальнейшие события вскоре лишили меня возможности наблюдать за перипетиями большой политики.
33
— Господа, — обратился я к офицерам, — герцог благодарит вас за верную службу, которая ныне окончена. Мы полностью разбиты, — я отдал письмо коменданту замка, требовательно протянувшему за ним руку. Несколько человек заглядывали ему через плечо, как только что мне. Прочитав послание, комендант велел солдатам удалиться, оставив только упомянутых в письме капралов; с ними мы отправились в подземелья замка.
Тальд, шедший с факелом впереди, остановился перед низкой дверью какого?то каземата; Лоннер отпер ее. Петли не скрипнули — очевидно, их недавно смазывали. В углу мрачного помещения со сводчатым потолком и сырыми стенами стоял средних размеров запертый сундук. Ключа не было; мы сбили замок мечами. Наверное, не у меня одного в этот момент возникло опасение, что мечи тут же могут быть использованы по другому назначению; и в самом деле, когда несколько рук уже схватились за крышку, намереваясь поднять ее, комендант властным голосом потребовал вложить оружие в ножны. Думаю, несмотря на все легенды о рыцарской чести, предосторожность была не лишней, особенно если учесть, что сокровище оказалось не таким уж внушительным. Золотые монеты, среди которых кое?где сверкали драгоценности, покрывали днище сундука достаточно тонким слоем. Для одного человека это все равно было целое состояние, но нам предстояло разделить его между десятком офицеров и двумя капралами (солдатам решено было выделить по золотой монете каждому). Возможно, где?то поблизости у герцога хранились и большие сокровища, которыми он еще надеялся когда?нибудь воспользоваться, и уж наверняка немалые богатства имелись в Раттельбере, но мы должны были довольствоваться содержимым сундука — и, надо сказать, со стороны Элдреда это был весьма щедрый жест.
Офицеры принялись обсуждать, как справедливо разделить сокровище: монеты были разного достоинства, а драгоценности — разной цены.
— Господа, — сказал я, — с вашего позволения, я, отвернувшись, трижды запущу руку в сундук и наполню свой кошель; больше я ни на что не претендую.
Так как это было меньше, чем моя предполагаемая доля при равном дележе, все согласились. Моя же цель заключалась в том, чтобы как можно скорее убраться из подвала и вообще из замка. За все время службы у Элдреда я так и остался чужаком для его людей. Можно, конечно, назвать это снобизмом, но мне попросту не о чем было говорить с этой неотесанной публикой; к тому же я опасался выдать себя какой?нибудь неосторожной фразой. Теперь, когда мой покровитель уже не мог меня защитить, да еще в условиях общего стресса от поражения, я опасался неприятных сюрпризов с их стороны и предпочел не искушать судьбу.
Итак, наполнив свой кошелек, я поспешил наверх, оставив их в каземате обсуждать дальнейший дележ. План мой состоял в том, чтобы, следуя совету Элдреда, как можно скорее добраться до Грундорга и, с имеющимися у меня деньгами, начать там новую жизнь. При этом я понимал, что по пути к границе могу встретиться с патрулями Дронга. Несмотря на мое положение приближенного и почти друга герцога, я не был самостоятельной политической фигурой, однако все равно наверняка значился в списках государственных преступников, пусть и не в первом десятке. Поэтому ехать надлежало инкогнито; с большим сожалением я расстался со своей дворянской грамотой и облачился в костюм, который мог носить простой горожанин или слуга дворянина средней руки. Кошелек с золотом я спрятал под курткой, а на пояс повесил другой, с несколькими медными монетами. Меч или шпага, по избранному мною теперь статусу, уже не полагались; я прицепил к поясу кинжал в ножнах, основное оружие свободных простолюдинов. Выведя из стойла лошадь — никто не пытался мне воспрепятствовать — я поскакал на юго?запад.
Я мчался остаток ночи и все утро, когда по дорогам, когда срезая углы по полям и пустошам; наконец около полудня, чувствуя, что моя лошадь скоро свалится от усталости (да и сам я нуждался в отдыхе), я остановился в какой?то харчевне. Народу в помещении было немного, но все громко обсуждали последние события. По всей видимости, незадолго до меня здесь уже побывал королевский гонец или кто?то, с ним общавшийся; говорили о поражении Элдреда, об изменниках, которые попытаются теперь бежать за границу, и о награде, которая будет назначена (уже назначена, перебивали другие) за их поимку. Какой?то долговязый парень сообщил о войсках соседних королевств, вторгшихся с запада, и о неминуемой теперь войне с ними; более информированный плешивый толстяк поправил его, объяснив, что это не враги, а союзники. «А теперь, значит, как раттельберцев разбили, они, выходит, сами уйдут.» Но парень остался при своем мнении. «Уйдут, как же! Их только пусти… Будет война! Запишусь в армию, а то совсем жрать нечего.» «Что ж до сих пор не записался?» — усмехнулся толстяк. «Так нешто охота с раттельберцами связываться? Али не знаете, что ихний герцог — колдун? Только по молитве святых отцов с ним и совладали, точно вам говорю. А эти, на западе, тьфу — хлюпики, прежде их били и сейчас побьем!» Все эти разговоры, особенно слухи о вознаграждении за поимку изменников, естественно, не прибавили мне оптимизма; я не решился задерживаться в харчевне и, дав лошади минимальный отдых, снова отправился в путь. Я решил больше не останавливаться в корринвальдских трактирах и потому кое?какие съестные припасы прихватил с собой.