2
Наутро меня разбудили стражники. Их было трое. Один из них велел мне вставать и выходить. Вновь началось шествие по коридорам и лестницам. У меня не было оснований сомневаться, что меня ведут на казнь; я уже имел возможность убедиться, как быстро здесь расправляются с Посланцами Сатаны. Однако долгий подъем по крутой винтовой лестнице убедил меня, что вряд ли наш путь лежит на улицу — мы явно поднялись значительно выше уровня земли. Впрочем, я не дал надежде увлечь себя: должна же здесь существовать формальная процедура следствия и вынесения приговора.
Впрочем, я не дал надежде увлечь себя: должна же здесь существовать формальная процедура следствия и вынесения приговора.
Наконец, через маленькую полукруглую дверь меня вывели в длинный, хорошо освещенный коридор и подвели к высоким дверям, украшенным резьбой. Двое солдат стояли по обе стороны от дверей. Один из моих конвоиров вошел внутрь. Слышно было, как он доложил о моей доставке; другой голос что?то ответил ему. Стражник приоткрыл дверь и сделал знак своим товарищам. Меня провели внутрь помещения.
Это был, по всей видимости, кабинет, обставленный с тяжеловесной роскошью средневековья. Одну стену занимали громадный камин и превосходная коллекция холодного оружия, развешанная по обе стороны от него. Вдоль другой шли многоярусные шкафы, заставленные фолиантами и свитками. Через высокие и узкие окна открывался вид на крепостную стену и равнину за ней. Массивный стол на резных ножках в форме когтистых лап был завален бумагами. Пушистый ковер устилал пол. Возле стола стояло громоздкое кресло с изящно выгнутыми подлокотниками и высокой спинкой, увенчанной вырезанным из дерева гербом. В кресле, закинув ногу за ногу, сидел хорошо одетый человек лет сорока — сорока пяти с властным и волевым лицом и черной, аккуратно подстриженной бородкой. На его левой руке сверкал большой сапфир в золотой оправе.
— Снимите цепи и оставьте нас, — велел он стражникам.
— Но эти Посланцы опасны… — попытался возразить один из них. Легкая усмешка искривила тонкие губы хозяина кабинета.
— По?вашему, я не могу справиться с безоружным?
Стражники освободили меня от цепей и вышли. Некоторое время хозяин кабинета молча смотрел на меня.
— Как ваше имя? — наконец спросил он.
— Риллен Эр Ли, — честно ответил я. Обращение на «вы» показалось мне издевательством, но я не подал вида.
— Ну, а я — Элдред Раннел Конэральд герцог Раттельберский граф Валдэнский и Торрианский барон Дильский, епископ Раттельберский, — его губы вновь искривились в иронической усмешке. — Вы должны честно и прямо отвечать на мои вопросы, от вашей откровенности зависит ваша дальнейшая участь.
Я и сам решил, что нет смысла что?то утаивать — орудия пыток, которые наверняка здесь имеются, позволят получить любое признание.
— Вы прибыли из Проклятого Века, не так ли?
— Да.
— Время и место вашего прибытия?
— Более месяца назад, окрестности Линдерга.
— Я слышал об этом — вас было несколько… Кто?нибудь из ваших товарищей остался в живых?
— Насколько мне известно — нет.
— Чем вы занимались… там, у себя?
— Боюсь, в современном языке это слово отсутствует, — настала моя очередь улыбнуться.
— И все же?
— Кибернетика. Создание весьма сложных машин.
— Вы можете построить такую машину здесь?
— Думаю, это много сложнее, чем выковать меч, не имея ни металла, ни молота, ни наковальни.
— А это? — герцог показал мне мой пистолет. — Вы можете заставить это стрелять?
— Нет. Нужны новые патроны. В это мире знают порох?
— В основном по легендам. А вы можете его изготовить?
— Я только знаю, что в состав входят сера, селитра и уголь.
Герцог быстро записал мои слова и продолжил допрос.
— Каковы ваши познания в воинском деле?
— Я лейтенант.
— Вы дворянин?
— Нет. В мое время это не имело значения.
— Каковы ваши познания в магии?
— Магии не существует, это все шарлатанство и суеверия, — я не сомневался, что епископ поддержит эту точку зрения.
— Верно ли, что в ваше время умели получать золото из неблагородных металлов?
— Верно, но это настолько сложно, что полученное золото оказывалось дороже природного.
— Хорошо. Я вижу, вы отвечали прямо и не пытались меня одурачить. Я сохраню вам жизнь.
— Благодарю вас, — ничего более умного не пришло мне в голову.
— Кстати, незнание современного этикета для вас простительно, но все же, обращаясь ко мне, следует добавлять «ваша светлость».
— Да, ваша светлость.
— Я не разделяю нынешней точки зрения на выходцев из Проклятого Века. На мой взгляд, человек, преодолевший семь столетий, уже за одно это заслуживает уважения. Я беру вас на службу. Я не спрашиваю вашего согласия
— у вас нет другого выбора. Я не требую от вас преданности — это удел глупцов, здравомыслящий человек предан только самому себе; но я требую от вас верности. Пока ваша служба будет состоять в том, чтобы беседовать со мной, рассказывать о Проклятом Веке, комментировать древние тексты и тому подобное. Если вы оправдаете мои надежды, я сделаю вас ближайшим советником, обеспечу дворянский титул и доходное поместье — со временем вы сможете занять весьма высокое положение в королевстве. Если вы вздумаете интриговать против меня — пожалеете, что родились на свет. Вам все ясно?