— Так, все. Успокойтесь! Через пять минут эффект сойдет на нет. Я запустил прочистку.
Я посмотрела на склонившегося над клавиатурой Люца влюбленными глазами. Кэп перестал прожигать меня взглядом женоненавистника при виде церкви и тоже подошел к Люцу, Найт вытер пот со лба и слабо улыбнулся. Пронесло.
— Ада-авайте улетим?! — весело предложил Буря, и позади взвыли резко включенные двигатели.
— Ада-авайте улетим?! — весело предложил Буря, и позади взвыли резко включенные двигатели.
Ой, а ведь эти пять минут еще прожить надо. Потом по всем вдарила страшенная перегрузка.
— Мама, роди меня обратно, — вякнула ворона, после чего мы взлетели в космос прямо сквозь крышу ангара.
Пять минут. Пять минут. Это много или мало?
Это много. Нас носило то по гиперу, то по обычному пространству, перегрузка менялась постоянно, швыряя нас то в состояние невесомости, то в состояние придавленности как минимум слоном. Ворона отключилась первой, Люц матерился у клавиатуры, капитан полз на мостик, зеленый и такой беззащитный. Найт смылся в реакторный отсек, пока тот не взорвался к чертям собачьим.
— НИРВАНА! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЖИЗНЬ!
И снова перегрузка, после чего резкий выход из гипера. Боже, за что? Уже даже блевать не тянет.
И вдруг все закончилось.
Притяжение вернулось в норму, мы зависли на одном месте, по ушам резанула такая непривычная тишина. Я отлепилась от потолка и со стоном упала на твердый пол. Ворона висела в кресле, намертво перетянутая всеми ремнями, которыми я успела ее привязать. Дышала через раз, глаза выпучены, общее состояние — шок.
— Где эта мутантка? — прорычал знакомый голос из-под панели управления. Скосив глаза, я столкнулась с многообещающим взглядом капитана. Ему было очень плохо, но мне потом явно будет еще хуже. Один Блэк, гордый и непоколебимый, только немного бледный, стоял рядом с Люцем и помогал тому подняться. Пальцы пилота были намертво приклеены к клавиатуре, до бедняги явно еще не дошло, что все уже кончилось.
— Народ, слушайте, а что это со мной было? — раздался удивленный голос из динамиков.
Все злобно посмотрели на меня, даже вползающий на мостик Найт, сильно побитый и грязный.
— А мне понравилось, — глубокомысленно прокомментировал Буря. — Иль, может, повторим?
Ответить я не успела: меня попытались прибить.
Сижу в своей каюте, заперта на все замки, и дверь подперта чем-то тяжелым. Рядом валяется полностью загипсованная птичка и грустно смотрит на потолок. Буря тихонечко упрашивает дать ему еще разок словить кайф и заверяет в вечной дружбе.
На душе — муторно.
— Кар, хочешь мультик посмотреть?
Молчание.
— Я червячков затырила, они в тумбочке и еще шевелятся, хочешь? — На меня скосили левый глаз. — Правда-правда.
— Давай, — грустно и с оттенком вредности.
Я радостно полезла в тумбочку. Хорошо, что успела сгонять в пищеблок до того, как меня единогласно решили посадить под домашний арест.
— На.
— Положи в клюв, я не могу двигаться.
— Угу.
Чавканье, тихое одобрительное гуканье и уменьшение враждебности во взгляде.
— Иль, ты когда в следующий раз соберешься че-нить натворить — предупреди. Может, я успею смыться и даже сохраню оперение.
Я виновато кивала, продолжая подкармливать ее червячками и прислушиваясь к бурчанию в собственном животе.
— Ладно, фиг с тобой, включай мультик. И… чего уж там, я ж видела, что ты и себе еды принесла, можешь есть, я больше не дуюсь.
Я радостно улыбнулась и снова полезла в тумбочку. А все-таки повезло мне с подругой. Кто другой после многочисленных переломов, резкого облысения в ходе терапии и прочего мог бы и не поверить в мои дружеские чувства.
А Кара ничего — терпит. Так, а что мы сегодня смотреть будем?
Команда дулась недолго — дня два, а потом меня выпустили и торжественно простили, взяв с меня честное слово, что я больше не буду бедокурить. После этого мне столь же торжественно вручили швабру, пылесос и отправили на исправительно-трудовые работы. Люц еще не до конца устранил все неисправности системы после такого удара. Так что роботы-уборщики все еще не работали, а грязь исчезать сама никак не хотела. Обозрев поле деятельности, заваленное пакетиками, огрызками, косточками и прочей ерундой, я сильно засомневалась, что меня выпустили лишь из дружеских побуждений. Им просто надоело сидеть в грязи.
Бр-р-р…
ГЛАВА 23
— Ну, ты как? — Ворона уже летала, а завтра мы должны были прибыть в порт. Я, засучив штаны повыше и ползая на коленях, мыла пол в реакторном отсеке. Все: я сама, тряпка и вода в бачке — было чернее сажи, но менять воду снова не хотелось. Опять придется пропускать ее через фильтр, а это минут пять туда, минут пять обратно и еще десять скучать у воющего от перегрузки аппарата.
— Нормально, только вот отмыть это ну просто нереально.
Найт хмыкнул, копаясь неподалеку в реакторе. А ворона перелетела на край бака.
— Н-да, такой водой ты только все еще больше заляпаешь. А что, очистительные таблетки кончились?
Я с ненавистью посмотрела на валяющуюся неподалеку упаковку.
— Нет, но, после того как я бросила одну из них в бак, все вокруг залила серая пена, вода нагрелась до состояния пара, а я получила из полувымытого сильно грязный реакторный отсек.