Парни уставились сначала на нее, потом на меня… Найт облизнулся, а у Люца забурчало в животе.
Ворона в ужасе допетривала, что, собственно, никто не против.
— А-а-а!
— Так, ладно, все!
Подхватив ворону на руки и вытолкав экипаж обратно на мостик, я закрыла дверь и снова принялась искать белок, по пути объясняя Каре, что мы друзья. В итоге вой все же прекратился и меня даже простили. Ура.
— Есть, я нашла продукты!
— Угу, у нас, кстати, кроме этой кашки где-то были бананы, — сообщила Кара, снова сидя в центре стола и с интересом за мной наблюдая глазками-пуговками.
Я радостно улыбнулась. Точно, и как это я забыла! А где…
— Правый ящик сверху, второй шкаф от двери.
— Угу.
Бананы после детального и крайне критического осмотра были признаны протухше-вонючими. Я с вороной на всякий случай согласилась, но утилизировать покрытые плесенью останки не спешила.
— Странно, что они так испортились за такой короткий срок.
— А не фиг их хранить где ни попадя, — раздался голос из динамиков под потолком.
— Буря?
— Нет, Карлсон с крыши!
Я только вздохнула. Ну вот и еще один член команды, с которым предстоит налаживать отношения.
— Знаешь, это низко — портить еду из-за простой обиды.
— Что? Да ты!..
— А если не перестанешь вредничать — еще разок пройдусь по твоим микросхемам.
Длительное молчание, переходящее в гробовое.
— Кажись, договорились, — прошептала ворона, перевесившись через край чана с белком у моих ног и старательно его уплетая.
— Эй, ты что делаешь?!
Вот так и началась готовка. Кара старательно совалась мне под руку и интересовалась буквально всем, отошедший компьютер старательно язвил и прикалывался, плюнув на курс корабля и наблюдая только за мной, любимой. А я, сжав зубы и изредка вытирая пот со лба, магичила наш первый ужин после поломки синтезатора.
В голове, естественно, не было ни одного рецепта, зато бурлил энтузиазм и хотелось чего-нибудь сотворить. Раньше такое состояние называлось вдохновением, а теперь… гм, теперь за тебя все сделают машины, в том числе и книгу напишут, и фильм спроектируют за полсекунды, да еще и строго индивидуально. Так что гении и поэты отмерли как класс и стали попросту не нужны. Но я-то мутант! Тэ-экс, посмотрим.
Сначала я белок залила в воду и долго варила. Потом то, что получилось (комкастое серое месиво), загрузила в духовку и старательно прогрела. Но это еще не все! После этого белок был безжалостно зажарен на сковородке, смешан с углеводами и жирами, еще раз прожарен и окончательно увековечен на стенах огромной кастрюли, которую я откопала аж в подполе (небольшое пространство под полом, не более чем на трех человек в скрюченном состоянии). Отдирали состав от стенок мы вместе с вороной: она — клювом, я — топором. Звуки раздавались страшные, кто-то изредка скребся в дверь, но на мой крик: «У меня топор, и я нервничаю!» — все прекращалось, и мы могли спокойно работать дальше.
— Готово! — просияла ворона, перетаскивая на тарелки что-то твердое, серое и местами обугленное.
— Еще нет.
На меня вопросительно посмотрели.
— Чего-то не хватает.
— Пургена, — подсказал комп, — надо же им как-то потом это вывести, а то загнутся!
Я только отмахнулась, не обращая внимания на потихоньку выдвигающийся справа от меня ящик аптечки.
— Вот, я поняла!
Старательно очистив жутко воняющие склизкие бананы, я выбрала участки более-менее съедобного вида и старательно украсила ими… коржи, наверное.
— Супер! — торжествовала ворона. — Я всех позову, можно?
Я царственно кивнула, сервируя стол бокалами с водой, ложками, вилками, ножами и пилой. Подумав, все-таки добавила баночку пургена в центр стола. Ну мало ли что…
При словах: «все го…», выкрикнутых вороной, послышался дробный топот ног, и в пищеблок ворвались голодные мужчины, заинтересованно глядя по сторонам и принюхиваясь к запахам гниения. Ворона тихо сползала по груди капитана, явно застигнутая врасплох и в данный момент соображающая слабо. Я подхватила птичку и жестом радушной хозяйки ткнула пальцем в стол:
— Еда!
Народ потрясенно молчал, ожидая продолжения моей реплики.
— Жрите!
И снова тишина, Найт зачем-то сделал шаг назад.
— Эй, вы чего? Я же старалась!
Мою обиженную мордашку не перенес никто, и под тихий хрип счастливого компа все сели за стол, придвигая к себе тарелки и обмениваясь странными взглядами.
— А это зачем? — Найт заинтересованно вертел в руках пурген.
— А это так… ну… так.
Найт белозубо улыбнулся и встал.
— Ты извини, но я сегодня что-то не голоден.
Народ зашевелился, облегченно вставая и отодвигая тарелки.
И тогда я заплакала. Молча, прикусив нижнюю губу и теребя в руках передник. Обидно было до ужаса. Я же и вправду старалась.
Сначала все замерли, с ужасом на меня глядя, а потом… они съели все, даже бананы. Я перестала реветь.
— Умираю. — Тихо, обреченно.
— Угу.
— Пусти, прошу, если ты мне друг… — Скрежет ногтей.
— Занято.
— Но я умираю!
— А я нет? — Надрыв в голосе и других звуках.
— Не знаю.
— …только что сдох.
— Кэп, вы последний в туалет?
— Заткнись, Найт.
Я скромно прошмыгнула мимо, зажав в руках клюв Кары и старательно притворяясь тенью. Нет, ну кто ж знал… хотя…