Энди остановился на пороге кухни.
— Доброе утро, — ляпнул Лешка.
— Для кого доброе, сэр, а для кого, может быть, и последнее. Что это тут случилось? Взрыв на парфюмерной фабрике?
— Не нравится — дыши через раз. И вообще — по?твоему, потом лучше воняет?
— Дело вкуса.
— Яичницу будешь?.. А, пардон, я забыл. Тьфу, дьявол, чуть не сказал, что ты — вегетарианец.
— Ну это лестно, конечно, но ты уж загнул… Нет, хорошо. Да, я — вегетарианец. А ходячих растений развелось — кирпичу упасть некуда. Вот такая клюква. В смысле — ботва.
Энди хихикнул и достал из шкафчика полупустую бутылку с кагором — жутким пойлом, которое по Лешкиным наблюдениям, употребляли все вампиры, несмотря на отвращение к прочему алкоголю.
— В клуб собираешься, да? Ну?ну…
Собирался. Чистый свитер, доармейские феньки… Из новых — только амулет на стальной цепочке — крест и трассирующий патрончик.
— Ох, убил! Ты так с крестом и пойдешь, Леш? Ба?тюш?ка, благослови…
— Да он у меня и вчера был. Страшно?
— Стильно. Ты б еще колокол привесил, чудо.
— Ну, зачем мне колокол? Что я — корова? Нет, колокол мне не нужен.
Страшно?
— Стильно. Ты б еще колокол привесил, чудо.
— Ну, зачем мне колокол? Что я — корова? Нет, колокол мне не нужен. А вот гитара нужна. Куда ж без гитары?
Энди трогательно любил автомобили. Даже на обшарпанную серую лошадку Лешки реагировал, как на BMW последней модели. Видимо, потому что при его жизни автомобиль считался запредельной роскошью. И всегда он устраивался сзади — по вампирской привычке избегать физического контакта или просто, чтобы не мешать вести машину. Но и сзади болтал, не переставая.
— Шикарная машина, просто шикарная… Усохнуть… Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству! Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!
— Слушай, помолчи две минуты, я не слышу, работает двигатель или нет.
— Если не работает, то как она едет?то?
— По инерции.
У входа в клуб охранник выпинывал с запретной территории двух бомжей. Он возвышался над ними горой, поросшей лесом, его неподвижное белое лицо ровно ничего не выражало, бомжи пятились и бормотали, Энди вдруг шарахнулся в сторону с гримасой тошного отвращения. Лешка подошел поближе — и волна ужасающего запаха падали и сырой земли обрушилась на него так, что желудок чуть не вывернуло наизнанку.
— Ну, на стаканчик, а, начальник? — пробормотал ближайший побирушка, и Лешка увидел его лицо.
Опухшая бело?зеленая маска с черными кругами вокруг ввалившихся глаз, в трупных пятнах, с черно?красным лоскутом отодранной плоти на щеке ухмыльнулась заискивающей улыбочкой пропойцы, а пергаментная рука с костями, торчащими из гнилого мяса на сгибах пальцев, смущенно поскребла дряблый заплесневелый подбородок.
Лешка влетел в холл клуба со скоростью штормового ветра, хотя, возможно, разумнее было бы бежать к машине и гнать отсюда, что было сил. Энди стоял у входа в зал, наблюдая за ним с сочувствием.
— Гадость, да, Леш? Не терплю. Просто удивишься, как некоторые опускаются.
— Это… вампиры?
— Ну…
Ледяная фея от двери возмущенно говорила охраннику:
— Почему они сюда шляются? Вы, милейший, забываете о своих непосредственных обязанностях! Тут, в конце концов, приличное заведение!
— Я же не могу им запретить, сударыня, — возразил охранник. — Я могу только не впустить их внутрь.
— Безобразие, — сказала дама и бросила на стойку гардероба песцовое манто.
— Кто это? — снова спросил Лешка.
— Это мисс Нэлли.
— Да нет, за дверью…
— Понятия не имею, — фыркнул Энди и пошел здороваться с какими?то своими знакомыми.
В зале было многолюдно и весело. Лазерные звездочки летели по потолку; играла современная музыка, и кое?кто из гостей танцевал. В углах зала Лешка заметил искусственные серебряные елочки в мигающих огоньках.
— Вы тут что, к Новому Году готовитесь? — спросил он пораженно.
— Ага, — кивнул Энди, раскланиваясь с белокурой девушкой.
— Вы Новый Год отмечаете?
— Днем открытых дверей, — сказал Энди и хихикнул.
Эмма и Клара уже пришли и теперь махнули руками из?за столика в уголке зала. Лешка широко улыбнулся в ответ и быстрее Энди оказался рядом с ними.
— А мы вас ждали, Алексей, — сказала Эмма приветливо. — Здравствуй, Энди. Как там погода?
— Мерзко, — сказал Энди и уселся. — А налейте мне выпить…
— Вы с гитарой, чтобы песни петь? — спросила Клара и плеснула кагора в ближайший бокал. — Тогда надо наверх, а то тут шумно.
— А нет ли у вас отдельного кабинета? — хихикнул Энди и встал.
— А нет ли у вас отдельного кабинета? — хихикнул Энди и встал. — А точно — пошли наверх, а? Там сейчас, наверное, нет никого.
Лестница, освещенная электрическими факелами, вела в большой темный холл, где стояли диваны и журнальные столики. Там и вправду было тихо и пусто. Из холла несколько темных коридоров уходили непонятно куда, где стоял глухой мрак, и чувствовалось какое?то далекое странное движение. Здесь Лешке понравилось куда меньше, чем внизу, но глупо было дергаться, когда твои спутники совершенно спокойны.
Впрочем, когда Энди зажег на столике светильник в виде хрупкого стеклянного цветка, а дамы поставили на стол бутылки и бокалы, в холле сделалось уютно, и шорохи из темноты утихли. Лешка уселся, поддернул рукава к локтям и обнял гитару нежно, как женщину.