— У Орогастуса нет никакого преимущества, если не считать его природный талант.
Все начиналось сызнова. Харамис воскликнула:
— Вы хотите сказать, он умнее меня?
— Не то чтобы умнее. Конечно, он мудр и опытен, он может.думать хладнокровно и более логично, так как целиком посвятил себя служению Силам Тьмы. Но у тебя, о Великая Волшебница Земли, возможности гораздо более широкие, так как ты — дочь Триединого!
— Мои сестры… Их цветки стали кроваво?красными…
— Когда бутоны в их амулетах опять станут черными, они снова обретут способность совершать великие благородные поступки. И тогда они присоединятся к тебе, и вы снова будете дочерьми Триединого — Лепестками, Живого Триллиума. Пока этого не произойдет, они низведены до уровня непосвященных.
Харамис кивнула.
— Значит, мы с Орогастусом равны в волшебном могуществе?
— Это не совсем так. Мир будет лихорадить по?прежнему, пока две части Триединого Скипетра служат Звезде, а одна — Цветку, пока незаконно захваченные Орогастусом талисманы не будут изъяты у него и пока Три Лепестка Живого Триллиума не обратят Силы Тьмы против него самого.
— Но как же это сделать?
— Я ничего не могу посоветовать тебе. Многое зависит от простых случайностей. Подозреваю, однако, что исполнить это можно с помощью не высшей магии, а обычных человеческих поступков.
— Значит, вы не можете помочь мне одолеть Орогастуса? — взмолилась Харамис. — Разве нельзя каким?то образом отвратить его от Сил Тьмы?
— Любовь допустима, — загадочно проговорила Учительница. — Недопустимо увлечение. Что же касается его, ничего не могу сказать. Он — Человек Звезды, его предшественники были непоколебимы в служении злой смерти. Сердце Орогастуса — для меня загадка.
— И для меня, — пробормотала Харамис. — Как и мое собственное. Да поможет мне Бог! — Тут она резко остановилась, задушив опасный порыв жалости к себе, который мог отвлечь ее от цели. Она опять стала спокойной и вернулась к теме разговора. — Учительница, когда я уйду отсюда, моя сестра Анигель обязательно попросит у меня помощи, попросит защитить ее страну от отвратительных захватчиков. Мне уже известно, что в скором времени из Рэктама будет отправлен огромный флот боевых действий. Орогастус и король Ледавардис планируют напасть на северную столицу Лабровенды. Я предупредила Анигель об этой опасности, и она умоляла силой магии защитить ее. Что лучше — немедленно отправиться к ней на помощь или целиком посвятить себя Орогастусу и талисманам?
— Твоя первая неотложная забота, — сказала женщина?синдона, — не Анигель, а Кадия, которая приходила сюда несколько дней назад посоветоваться, как помешать королеве отдать талисман. Когда я сказала Кадии, что расставание с талисманом и возвращение Антара — дело, решенное судьбой, она пришла в страшную ярость. Я посоветовала ей помириться с Анигель и во всем помогать тебе. Но Кадия не послушалась моего совета. Теперь она направляется к селению аборигенов в верховьях реки Мутар. Когда она приедет туда, она попытается собрать стойких маленьких уйзгу из Тернистого Ада и с Зеленых болот. Еще она хочет заставить их вызвать ниссомов, вайвило и глисмаков, даже надеется, что к ней присоединятся отвратительные скритеки. Когда соберется огромное количество народа, Кадия надеется захватить всю Рувенду и сделать ее страной аборигенов.
— Значит, она собирается воевать с людьми, живущими там? — Харамис пришла в ужас.
— О нет! Не сейчас! Ведь Двум Тронам придется, с одной стороны, помогать Вару, а с другой — защищать себя от Рэктама и Тузамена…
— Кадия рассчитывает, что именно эта неустойчивая ситуация обеспечит ей легкую победу!
— Вот горячая голова! Мне кажется, ей следует прочистить мозги! А потом попытаться помочь Анигель и Антару… А потом уже заняться Орогасгусом…
— Великая Волшебница, ты все еще не понимаешь! Ты не сможешь ничего сделать с Орогастусом без Кадии и Анигель, в этой схватке они должны быть всей душой вместе с тобой!
— Именем Цветка, мне следовало бы знать это! — Харамис стиснула кулаки и опустила голову.
Капюшон сполз вниз и скрыл выражение мучительной боли, появившееся у нее на лице.
Их должно быть Трое. Они всегда должны быть заодно. Ни талисман, ни обретенное ею могущество Великой Волшебницы не победят Звезду — победит только Черный Триллиум.
Она овладела своими чувствами и снова встретилась с нечеловеческим терпеливым взглядом Учительницы.
— Благодарю вас. Теперь я знаю, что делать. Я немедленно отправляюсь к Кадии.
Она встала с кресла. От ее резкого движения из одежды выпал Синошур и, звеня, покатился по мраморному полу беседки. Она совершенно забыла о нем. Подняв его, Харамис сказала:
— Вы, конечно, знаете, что это такое. Скажите, как мне уничтожить эту вещь? — Ты не сумеешь сделать этого. И синдоны не смогут. Это может сделать или Совет Звезды, или вся Коллегия Великих Волшебников.
Опять поражение! Харамис сжала губы.
— Тогда скажите, как лучше спрятать его, чтобы Орогастус не смог им воспользоваться.
Впервые Учительница замешкалась перед тем, как ответить.
— Если ты опустишь его на морское дно, или забросишь в действующий вулкан, или положишь в глубокую ледниковую расселину, тот, кто связан с Синошуром волшебными нитями, умрет, вместо того чтобы спастись.