Но не тут?то было. Всем дорокам известно, что я — самый лучший проводник. Это стало известно и чужестранцам. И вот однажды, вернувшись после осмотра капканов, я увидел, что мое жилище опустело. Жена и обе маленькие дочки исчезли, и никто из народа не знал, что с ними случилось. Той ночью я чуть не сошел с ума от горя. Я накачался ягодной настойкой почти до бесчувствия, и вдруг в дверь ко мне постучался один из той троицы. Он сказал, что у него есть важное сообщение.
Ну что ж, наверное, вы уже догадались: мерзавцы похитили мою семью, чтобы заставить меня стать их проводником! Они предупредили, что, если я скажу хоть слово односельчанам, моя жена и дети будут убиты. Если же я доставлю их в Камилон и потом вернусь с ними, живыми и невредимыми, обратно, моя любимая семья будет возвращена мне в целости и сохранности, а я получу в награду мешок с платиной, стоимость которой равняется моему десятилетному заработку.
— Но если мы не отыщем лечебную траву, — сказал я, — риск окажется неоправданным.
В ответ чужестранцы весело расхохотались.
— Никакой травы не существует, заявил одетый в фиолетовое.
В ответ чужестранцы весело расхохотались.
— Никакой травы не существует, заявил одетый в фиолетовое.
— Нас ждет кое?что другое, и дело не терпит отлагательства. Так что собирай команду из самых могучих и выносливых ламмергейров: четырех для нас и еще десяток — чтобы перевезти кое?какой груз. Мы должны отправиться до расвета.
Мне оставалось только подчиниться. Не буду рассказывать вам о ужасном полете к Вечному Леднику. Он занял семь дней. Только один раз мы сделали короткую передышку, опустившись на лед: даже выносливые вуры выдохлись от бурь, терзавших нас каждую ночь. Когда мы наконец достигли края Огня и Льда, вулканы бушевали вовсю: с гор текла раскаленная лава, в багровом небе курился черный дым. Одним словом, эта местность очень напоминала десятикратно увеличенный ад. Пепел выбеливал землю и покрывал скудную растительность подобием ядовитого снега. И в этом аду мы нашли одинокого мужчину. Оказалось, он сам построил себе жилье из обломков застывшей лавы. Возведенный возле огромной скалы дом размером с два сенных амбара был не только добротен, но и красив. Пищей мужчине служили прячущиеся в расщелинах личинки, корешки и ягоды с нескольких кустарников, росших на скудной почве, а также черви и ракушки, которые водились в горячих вулканических ручьях. Все здесь было отравлено вечно падающим пеплом, так что, когда мы впервые увидели его, он был похож на обтянутый кожей скелет.
Мужчина был высок — в два раза выше меня. Его густые светлые волосы и борода отросли почти до колен. У него было изможденное морщинистое лицо, в глубоко посаженных бледно?голубых глазах с искорками темного золота светилось безумие. На ногах он носил самодельные сандалии, защищавшие от острых камней, а тело прикрывала грубая, сплетенная из растений заплатанная роба, которой вполне хватало, чтобы не замерзнуть: в этой части Кимилона извержения вулканов смягчали стужу, веющую с окружающих плато ледников.
Я тут же догадался, что истинной целью нашей экспедиции было спасение этого человека, которого звали Портоланусом. Вне всяких сомнений, он был могущественным колдуном. Честно скажу вам, Белая Дама, от всей его фигуры веяло той же колдовской силой, что и от вас, но в его чарах не чувствовалось доброжелательности. Наоборот, казалось, он с трудом сдерживает ярость, словно все его существо переполняют бушующие страсти. Мне даже почудилось, что он может взорваться с той же разрушительной силой, с какой вырывается из жерла вулкана раскаленная докрасна магма, — если, конечно, даст волю своим чувствам.
Когда мы нашли этого Портолануса, он с трудом говорил на человеческом языке. Я так и не узнал, долго ли он жил отшельником в этом уединенном месте. Мне до сих пор непонятно, каким образом ему удалось вызвать трех своих спасителей, которые обращались к нему с почтением, граничащим со страхом. Они привезли для него роскошные белоснежные одежды, и после того как он насытился, помылся, постриг волосы и сбрил бороду, в нем уже нельзя было узнать того беднягу в лохмотьях, который издал торжествующий звериный рык при виде вуров, приземлявшихся возле его жилища.
Кроме съестных припасов и крошечных палаток, в которых мы ночевали на льду, приспешники Портолануса еще дома заставили меня приторочить к спинам десятка птиц веревки и мешки. Скоро мне стало ясно, для чего они предназначались. Пока вуры отдыхали, я оставался на улице с одним из мужчин, стерегущим меня, а двое других вместе с Портоланусом заперлись в каменном доме. Наконец они вышли наружу со множеством туго набитых мешков и погрузили их на птиц. Потом той же опасной дорогой мы отправились обратно в Тузамен.
Однако летели мы не в мое селение.
Мы оказались на морском побережье, около Белой реки, в убогом поселении людей — Мерике, которое считается столицей Тузамена. Там чужестранцы освободились от своей таинственной поклажи, разместив ее в выходящем окнами на море ветхом Замке Тьмы. Там же они рассчитались со мной, вручив небольшой кошелек с монетами из платины, которых было в десять раз меньше обещанного.