Девушка, сидевшая напротив него, высокая, темноволосая, улыбающаяся, с веселыми серыми глазами, взяла его за руку, стараясь успокоить:
— Пожалуйста, мистер Боуман. Не стоит. Боуман взглянул на ее смеющееся лицо и подчинился.
— Я очень рассержен, мисс Дюбуа, очень рассержен.
Он потянулся за вином, но его рука остановилась на полпути. Он услышал голос Лилы, неодобрительный, защищающийся:
— Он выглядит как боксер?тяжеловес.
Боуман улыбнулся Сессиль Дюбуа и поднял свой бокал.
— Да. — Ле Гран Дюк осушил еще полбокала розового вина. — Он был в расцвете сил лет двадцать назад.
Боуман опустил бокал на стол с такой силой, что из него выплеснулось вино и тонкий хрусталь едва не разлетелся вдребезги. Он резко встал, но Сессиль ко всем своим положительным качествам обладала еще и быстрой реакцией. Она моментально поднялась из?за стола и оказалась между Боуманом и столиком ле Гран Дюка. Мягко, но настойчиво она взяла Боумана за руку и увлекла его в сторону бассейна; для всех они выглядели как парочка, которая закончила трапезу и решила прогуляться.
Боуман, хотя и с явной неохотой, подчинился. У него был вид человека, для которого ссора с ле Гран Дюком представляла удовольствие, но который устоял перед уличной дракой из?за присутствия молодых леди.
— Извините, — Сессиль сжала его руку, — но Лила моя подруга, и я не хочу, чтобы она оказалась в неловком положении.
— Ха! Вы не хотите, чтобы она оказалась в неловком положении. Я полагаю, для вас не имеет никакого значения, что меня оскорбили?
— О, перестаньте! Вы же понимаете, что ничего особенного не произошло. Вы не выглядите похожим на распутника.
Боуман подозрительно взглянул на спутницу, но в ее глазах не было ехидной усмешки. Она притворно, но по?доброму поджала губы:
— Понимаете, я не могу спокойно слышать, когда кого?нибудь называют бездельником. Кстати, чем вы занимаетесь? На всякий случай, если мне придется защищать вас перед герцогом.
— Черт с ним, с герцогом.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Это очень хороший вопрос. — Боуман задумался, снял очки и протер их. — Дело в том, что я ничем не занимаюсь.
Они остановились у дальнего конца бассейна. Сессиль высвободила свою руку и взглянула на него неодобрительно:
— Вы хотите сказать, мистер Боуман…
— Называйте меня Нейл, так меня называют все друзья.
— Вы легко заводите друзей, не так ли? — спросила она.
— Да, — ответил Боуман просто. Она либо не слушала его, либо проигнорировала эти слова.
— Вы хотите сказать, что никогда не работали? Никогда ничего не делали?
— Никогда.
— У вас нет никакой профессии? Никакой специальности? Вы ничего не умеете делать?
— А зачем мне работать? — резонно возразил Боуман. — Мои предки сделали миллионы, и нет смысла увеличивать их. Каждое поколение, на мой взгляд, не должно усердствовать. Надо создать условия для проявления инициативы и выхода энергии последующих поколений, своего рода подзарядки семейной энергии. Кроме того, мне не нужна никакая профессия. У меня нет ни малейшего желания работать, — закончил он с достоинством, — и отбивать хлеб у бедного человека, который действительно в ней нуждается.
— Это все красивые слова. Но как можно так говорить о человеке?
— Люди всегда неправильно оценивают меня, — грустно сказал Боуман.
— Однако герцог оказался совершенно прав. — Она удивленно покачала головой, скорее с раздражением, чем с холодным осуждением. — Вы действительно бездельник, мистер Боуман.
— Нейл.
— О, вы неисправимы. — В голосе Сессиль впервые прозвучало раздражение.
— И завистлив. — Они подошли к патио, и Боуман взял ее за руку. Он не улыбнулся, и она не пыталась высвободить руку. — Завидую вам. Я имею в виду ваше самообладание и скромность. Две английские девушки живут здесь в течение года, получая зарплату машинисток двести фунтов в неделю…
— Лила Делафонт и я находимся здесь, чтобы собрать материал для книги. — Она попыталась быть официальной, но ей это не удалось.
— О чем? — спросил Боуман вежливо. — Местные кулинарные рецепты? Издатели не платят денег за сомнительные книги такого рода. Так кто же берет на себя расходы? ЮНЕСКО? Британский совет? — Боуман внимательно взглянул на девушку сквозь свои роговые очки, но та умела скрывать свои чувства. — Давайте лучше не будем ссориться, хорошо? Мир, моя дорогая. Здесь так чудесно. Удивительная ночь, прекрасный ужин, прелестная девушка. — Боуман поправил очки и оглядел патио. — Ваша подруга тоже хорошенькая.
— Ваша подруга тоже хорошенькая. А кто этот презренный тип рядом с ней?
Она ничего не ответила, потому что была буквально загипнотизирована тем, как ле Гран Дюк, держа в одной руке огромный стеклянный графин с розовым вином, другой руководил официантом, переносившим содержимое десертного столика на тарелку, стоявшую перед герцогом. Лила Делафонт сидела слегка приоткрыв от удивления рот.
— Я не знаю, — опомнилась Сессиль. — Он говорит, что он друг ее отца. — Она оглянулась в замешательстве и, увидев проходящего метрдотеля, обратилась к нему: — А кто тот джентльмен, что сидит с моей подругой?
— Дюк де Кройтор, мадам. Очень известный винодел.
— Скорее очень известный любитель выпить. — Боуман проигнорировал неодобрительный взгляд Сессиль. — Часто он бывает здесь?