Бронзовый наконечник копья пробил щит, все семь слоев кожи боска, и теперь щит был уже бесполезен. Я мгновенно выхватил меч и обрубил ремни, которыми он крепился к руке.
В тот же момент и щит Торна со звоном покатился по полу. Мое копье тоже пробило его и прошло чуть выше левого плеча.
Мы бросились друг на друга, как дикие ларлы, и наши мечи со звоном скрестились.
Чистая, прозрачная, звенящая музыка боя сопровождалась лишь сверканием снопов искр.
Женщина в золотой мантии, сидящая на золотом троне, казалось, бесстрастно смотрела, как перед ней сражаются два воина: один — в голубом шлеме Тарны, другой — в алой тунике касты Воинов Гора.
В полированной поверхности золотой маски отражались наши движения.
По стенам комнаты метались две огромные бесформенные тени.
И затем на полированной поверхности маски осталось только одно отражение, а на стене — одна уродливая тень.
Торн лежал у моих ног.
Я выбил ногой меч из его руки и перевернул его тело. Грудь воина судорожно вздымалась под окровавленной туникой, рот жадно хватал воздух, голова бессильно лежала на каменном полу.
— Ты хорошо дрался, — сказал я.
— Я победил, — прошептал он еле слышно. Гримаса боли исказила его лицо.
Я не понимал, что он имеет в виду.
Я отошел от Торна и посмотрел на женщину, сидящую на троне.
Она медленно, шаг за шагом, спустилась с возвышения, к моему полному удивлению, бросилась перед Торном на колени и опустила голову на его окровавленную грудь.
Я вытер меч о тунику и вложил его в ножны.
— Мне очень жаль, — сказал я.
Женщина, казалось, не слышала меня.
Я отошел назад, оставив е наедине со своим горем. Я слышал звуки шагов в коридоре. Это были солдаты и повстанцы. Стены дворца уже дрожали от их победной песни.
Девушка подняла голову в золотой маске и взглянула на меня.
Я не ожидал, что такая женщина, как Дорна, может испытывать любовь к мужчине.
И впервые за все это время я услышал голос из-под золотой маски:
— Торн победил тебя, — сказала она.
— Не думаю, — сказал я. — А ты, Дорна Гордая, теперь моя пленница.
Раздался безжалостный смех, руки девушки в золотых перчатках сняли золотую маску и я, увидев лицо девушки, оцепенел.
На коленях перед Торном стояла не Дорна Гордая, а Вера из Ко-Ро-Ба, которая была его рабыней.
— Ты видишь, — сказала она, — что мой господин победил тебя, но не мечом, а хитростью. Он выиграл у тебя время, и теперь Дорна Гордая уже далеко.
— Почему ты это сделала? — крикнул я.
Она улыбнулась.
— Торн был очень добр ко мне.
— Теперь ты свободна.
Ее голова снова упала на грудь воина и все тело затряслось от рыданий.
В этот момент в комнату ворвались солдаты вместе с повстанцами во главе с Ларой и Кроном.
Я сказал, указывая на девушку:
— Не трогайте ее! Это не Дорна, а Вера, рабыня Торна.
— Где Дорна? — спросил Крон.
— Сбежала, — угрюмо ответил я.
Лара посмотрела на меня.
— Но дворец окружен, — заметила она.
— Крыша! — вдруг крикнул я, вспомнив о тарне. — Быстрее туда!
Лара бежала впереди, а мы за ней. Она показывала дорогу на крышу, уверенно ведя нас по темным коридорам. Наконец мы добрались до спиральной лестницы.
— Сюда! — крикнула она.
Я оттолкнул ее назад и бросился вверх по темным ступеням. Вскоре я был уже у двери и одним ударом вышиб ее.
Вскоре я был уже у двери и одним ударом вышиб ее. Голубой прямоугольник неба ослепил меня.
Я почувствовал запах огромных крылатых хищников.
Я выскочил на крышу, невольно зажмурив глаза от яркого света.
На крыше было три человека — два охранника и надсмотрщик, который мучил меня в подземной тюрьме дворца. Он держал на ремне огромного белого урта, с которым мне уже доводилось встречаться.
Охранники прилаживали корзину к сбруе большого коричневого тарна. Поводья птицы были прикреплены к корзине. В ней сидела женщина, в которой я сразу узнал Дорну Гордую, хотя она была одета в простые серебряные маску и мантию.
— Стой! — крикнул я, бросаясь вперед.
— Убей! — крикнул надсмотрщик, показывая на меня кнутом и спуская с поводка урта, который сразу бросился ко мне.
Это чудовище, похожее на гигантскую крысу, было быстрее молнии. Двумя огромными прыжками урт пересек крышу и бросился на меня прежде, чем я успел среагировать.
Я успел только защитить мечом свое горло от его пасти. Дикий вой был слышен, наверное, далеко за стенами Тарны. Он рванулся, и лезвий выскочило у меня из рук. Я обхватил руками его шею и сдавил ее, прижимаясь лицом к грязному белому меху. Меч вывалился у него из пасти и со звоном упал на пол крыши. Я сжимал его горло, стараясь отвести подальше от себя эти страшные челюсти, усеянные тремя рядами острых пилообразных зубов, которые стремились вонзиться в меня.
Урт катался по крыше, стараясь освободиться от меня. Он прыгал, вертелся, метался из стороны в сторону. Надсмотрщик поднял мой меч и кружил вокруг нас, выбирая момент для удара.
Я старался, чтобы между мной и надсмотрщиком было тело урта.
Кровь из пасти зверя залила его белый мех и мои руки. Я чувствовал, что моя голова тоже вся в крови.
Затем я повернулся так, чтобы открыть свое тело для удара меча. Надсмотрщик издал радостный крик и бросился вперед. Но за мгновение то того, как на меня обрушился его удар, я выпустил горло зверя и бросился под его брюхо. Зверь кинулся на меня и страшные клыки ухватили меня за рубашку, но тут же заревел от боли, а надсмотрщик завопил от ужаса.