Наконец, я сел за стол, скрестив ноги, а Лара пристроилась рядом на корточках.
— Кал-да на всех, — крикнул Корн и когда хозяин стал протестовать, тот кинул ему золотую монету. Хозяин проворно подхватил ее.
— Золото здесь более привычно, чем хлеб, — сказал сидящий рядом Андреас.
По справедливости следовало сказать, что хотя пища на столе была совсем не изысканной, а скорее грубой, но никто не мог это определить, наблюдая за весельем людей. Им эта пища казалась явствами Царствующих Жрецов. Даже мерзкое кал-да казалось райским напитком для тех, кто впервые вкусил радость свободы.
Корн снова хлопнул в ладоши, и перед ним появились четыре перепуганные девушки, выбранные, видимо, за красоту и грацию. Они были одеты в прозрачные шелка и браслеты с колокольчиками. Девушки откинули головы назад и начали танец под варварскую песню.
Лара, к моему удивлению, с удовольствием смотрела на них.
Я заметил на девушках ошейники рабынь.
— Откуда в Тарне появились рабыни?
Андреас, жуя хлеб и запивая его вином, ответил:
— Под каждой серебряной маской скрываются будущие рабыни.
— Андреас! — с притворным негодованием воскликнула Линна и шутливо хлопнула его по спине, но он быстро успокоил ее поцелуем. И они тут же начали влюбленно ворковать, забыв обо всех.
— Это действительно серебряные маски Тарны? — скептически спросил я Корна.
— Да, — ответил он, — не правда ли, хороши?
— Как они обучились этому?
Он пожал плечами.
— У женщин это в крови. Но, конечно, их еще надо обучать.
Я улыбнулся. Крон говорил так же, как все мужчины в любом городе Гора. А ведь он был из Тарны.
— Почему они танцуют для тебя? — спросила Лара.
— Если бы они не стали бы танцевать, то их заставил бы кнут, — ответил Крон.
Глаза Лары опустились.
— Обратите внимание на ошейники, — сказал Крон, указывая на серебряные полоски, охватывающие шею каждой девушки, — мы расплавили их маски и сделали из серебра ошейники.
Между колонами появились другие девушки, одетые в камиски. Они молча подавали гостям кал-да, заказанной Кроном. У каждой на подносе был большой сосуд с дымящимся напитком, и они разливали его по кружкам.
Одни с завистью, а другие с ненавистью смотрели на Лару. Их взгляды как бы спрашивали — почему ты не одета как мы и на тебе нет ошейника, почему ты не прислуживаешь как мы.
Я очень удивился, когда Лара вдруг скинула свой плащ, взяла сосуд у одной из девушек и тоже начала обслуживать мужчин.
Теперь многие девушки смотрели на нее с благодарностью — она была свободна, но не брезговала делать то же, что и они, ничем не показывая, что она выше их.
Андреас посмотрел на меня и сказал:
— Истинная татрикс.
Тогда Линна встала и тоже начала помогать девушкам.
Когда Крону надоели танцовщицы, он дважды хлопнул в ладоши, и девушки под звон колокольчиков выбежали из комнаты.
Крон поднял чашу с кал-да и посмотрел на меня.
— Андреас говорил, что ты собирался в Сардарские горы. Я вижу, что ты передумал.
Крон имел в виду, что если бы я пошел в горы, меня бы уже не было в живых.
— Я собираюсь туда, но у меня есть дело в Тарне.
— Отлично! Нам нужен твой меч!
— Я пришел, чтобы вернуть Ларе трон татрикс Тарны.
Крон и Андреас изумленно посмотрели на меня.
— Нет, — сказал Корн, — я не знаю, как она сумела околдовать тебя, но в Тарне не будет больше татрикс.
— Она олицетворяет то, с чем мы сражались, — сказал Андреас, — если она снова взойдет на трон, то все наши жертвы были напрасны. Тарна останется такой же, какой и была.
— Тарна никогда не будет прежней, — возразил я.
Андреас покачал головой. Он не мог согласиться со мной.
— Разве мы можем ждать от него разумного решения? — обратился он к Крону.
— Он ведь не поэт.
Крон промолчал.
— … и не кузнец.
Крон даже не улыбнулся.
Его разум формировался среди клокочущего расплавленного металла и он не мог быстро осознать все сказанное.
Его разум формировался среди клокочущего расплавленного металла и он не мог быстро осознать все сказанное.
— Тебе придется сначала убить меня, — наконец сказал он.
— Разве мы не на одной цепи, — спросил я.
Крон молчал. Затем он произнес, глядя на меня своими стальными глазами:
— Мы всегда на одной цепи.
— Тогда дай мне сказать.
Крон кивнул.
Несколько человек собрались вокруг нашего стола.
— Вы все люди Тарны, но те, с кем вы сражаетесь, тоже люди Тарны.
Один из них сказал:
— У меня брат охранник.
— Это очень печально, но иначе нельзя, — сказал Крон.
— Можно сделать по-другому. Солдаты клялись в верности татрикс, но та, за которую они сражаются сейчас — это предательница. Настоящая татрикс, Лара, находится здесь.
Крон взглянул на девушку, которая, не слыша нашего разговора, наливала кал-да в кружки простых людей.
— Пока она жива, — сказал Крон, — революция в опасности.
— Это не так.
— Она должна умереть.
— Нет. Она познала кнут и цепи.
Среди людей послышался шепот и удивленные возгласы.
— Солдаты Тарны покинут предательницу и перейдут на сторону настоящей…
— Пока она жива, — начал Крон, глядя на девушку в другом конце зала.
— Она должна взойти на трон, — настаивал я, — она принесет новый день в Тарну, поможет объединить повстанцев с солдатами и прекратить кровопролитие. Эта девушка на себе познала, как жестока жизнь в Тарне. Взгляните на нее!