— Совершенно! — решительно заявил кахэ.
— А сколько людей, по-вашему, знают о назначении kr'iis? — мягко поинтересовалась дийес дознаватель.
— Я понятия не имею, — поморщился мужчина. — К чему вы ведете разговор, дийес?
Девушка тихо рассмеялась с видом полного превосходства.
— Ларо Риэнхарн, об обычае кахэ вырезать сердце за предательство знают все, а вот о том, что проводится ритуал не первым под руку подвернувшимся клинком, а именно kr'iis, мало кто из людей слышал…
— Простите, дийес, я не информирован, насколько ваши сородичи интересуются традициями моего народа…
— Да, прошу прощения за мою бестактность, ларо. Так вот, инсценировка ритуального убийства была просто идеальной, и я была вынуждена предположить участие кого-то из ваших сородичей. Человек, по моему мнению, — а вы уже имели возможность убедиться, что мое мнение редко бывает ошибочным, — просто не в состоянии изобразить убийство, совершенное кахэ, с такой ювелирной точностью.
— Но вы же обо всем этом знаете… — неуверенно заметил Риэнхарн, понимая, что, похоже, дийес дознаватель в очередной раз права.
— Разумеется — Риш о кахэ вообще знает практически все, что только можно узнать. Она с детства на вашем народе помешана, даже на kaheily говорит свободно, — с усмешкой объяснила ему дийя Тиана.
«Что?!» — Кахэ похолодел.
— Мама… — простонала девушка, устало утыкаясь в ладони. — Ну кто тебя просил встревать?
«Ничего себе увлечение для человеческого дознавателя. Так вот почему она не особо возмущалась, когда я стал играть по правилам моего народа. Просто она так же хорошо знает наши обычаи, как и я сам…» — осенило кахэ.
— Лестно, что вы проявляете столько интереса к нашим традициям, дийес Риннэлис, — язвительно улыбнулся он, радуясь возможности хоть как-то отыграться за все издевательства.
— Увы, ларо, я проявляла интерес к вашим обычаям, но это было довольно давно. Но знания, которые я получила в период этого увлечения, никуда не делись, и я считаю вполне уместным их использование, — легко парировала удар нелюдя человечка.
— Ashta, tai'ine, — признал заслуги дийес Риннэлис мужчина.
— Не нуждаюсь в вашем одобрении, ларо Риэнхарн, — фыркнула Тьен, досадливо прикусывая губу. — Кто-то из ваших родичей знал, куда и зачем вы направляетесь?
— Только глава Дома, а он… Он мой прадед и дорожит мной, к тому же я полезен Дому Эррис.
Хм, оказывается, в какой-то период своей жизни дийес Риннэлис страдала таким пороком, как романтизм, потому что это единственная причина, по которой представитель расы людей мог увлечься обычаями кахэ. Для смертных народ Слова был всего лишь одной из красивых легенд, если только отряды южан не пробовали на прочность границы человеческого государства. Конечно, кахэ — это не хрупкие прекрасные эльфы, словно шагнувшие в бренный мир из прекрасной песни; южане сами творили песни, которые были притягательнее напевов перворожденных, чьи мелодии хранили отпечаток неизбывной тоски. Люди поговаривали, что песни кахэ могут приворожить кого угодно. В чем-то смертные определенно были правы — легче всего приворожить, используя именно вербальную магию, а уж если в этот момент у жертвы еще и вызвать соответствующие эмоции…
— Итак, вы считаете, что к убийству Софии имеют причастность другие кахэ, — неохотно подвел итог Риэнхарн.
— Увы, ларо, но мои выводы именно таковы, — равнодушно отозвалась дийес дознаватель, решив все-таки отдать должное обеду, приготовленному дийей Тианой. Скорее всего, таким образом девушка просто намеревалась прервать разговор, в котором потерпела сокрушительное поражение. Достоинство, проявленное дийес Риннэлис при отступлении, никак не меняло того факта, что на этот раз повержена оказалась она, а не кахэ. Хотя, если бы не вмешательство дийи Тьен, дийес дознаватель снова смешала бы нелюдя с грязью, и понимание этого слегка подпортило мужчине триумф.
Моя драгоценная ма, как всегда, решила побыть в каждой бочке затычкой. Все бы ничего, но только теперь в глазах кахэ сверкает ехидство, а все мои преимущества перед ним утрачены. Я знала, что все так и будет, и была к этому морально готова. Но как же это бесит… Но теперь, по крайней мере, мама не сумеет отвязаться от обязанности присматривать за этими двумя. В конце концов, она мне, можно сказать, расследование запорола.
Ларо Риэнхарн щурился, как сытый кот, снисходительно переводя взгляд с меня на племянника — и обратно. Общался он преимущественно с моей матерью, поскольку я упорно молчала, а реплики Таэллона нелюдь по неизвестной мне причине решил игнорировать. Видимо, обиделся, что племянник над ним потешался.
— Мама, — окликнула я свою несравненную родительницу, когда в беседе появилась пауза, — нас здесь нет. И никогда не было.
И никогда не было. И никаких Аэнов ты не знала, не знаешь и никогда не узнаешь.
Я сказала это на всякий случай — мама и так поняла, что все очень серьезно. Она вообще-то превосходно умела хранить тайны, хотя просто с садистским удовольствием раскрывает мои слабости посторонним, как, например, этим злосчастным кахэ. Ну с чего ее потянуло выкладывать им всю мою подноготную?!