— Может, вернется? — предположил Лэр.
— Ага, дождешься от него, — поморщилась Риннэлис. — благородный мститель. Наверняка поляжет в неравной битве с врагами.
— И кому мстить планирует? — с любопытством осведомился парень. Безрассудство южанина его развлекало.
— В том-то и проблема, что точно он не мог знать, ому, — раздосадованно прикусила губу Риш. — Я была его единственным источником информации о внешнем мире, а а тот момент у меня, кроме общих предположений, ничего не было.
— Он что, весь твой список на тот свет отправить задумал? — изумился парень, в замешательстве потирая макушку. — Там же семь человек!
Риннэлис скривилась, как от чего-то горького.
— Он же Рука Смерти, я не до конца понимаю, что творится в его голове.
— Он же Рука Смерти, я не до конца понимаю, что творится в его голове.
— Риннэлис Тьен, ты идиотка, каких свет не видывал! — рявкнул Лэр, подскочив к подруге и угрожающе нависая ад ней. Тьен растерянно заморгала и вжалась в спинку стула. — Как только у тебя дурости хватило связаться с этим кахэ? Рука Смерти… Да он тебя убить мог быстрее, чем чихнуть. Каким местом ты думала в тот момент?!
На пару секунд ларэ Тьен изумленно застыла, не понимая, почему старый друг пришел в такую ярость и с какой стати он второй раз за день читает ей нотации, а затем перешла к активным боевым действиям по отстаиванию своего дознавательского достоинства.
Риш отодвинула Лэра от себя, а затем встала. Так разговаривать было гораздо удобнее.
— Ну, во-первых, когда все только заварилась, я не знала, что этот южанин — Рука Смерти, а он меня, как ты понимаешь, не осчастливил данным фактом своей биографии; во-вторых, я не настолько глупа, чтобы не вживить в его заклятие подчинения, так что, кем бы он ни был, я могла с ним справиться в любой момент; и, в-третьих, по какому праву ты начал на меня орать? — сухо выдала Риннэлис.
— Э… — Да, глупо было снова указывать почетной змее стражи, что делать, тем более сегодня она и так раздражена о предела, а недавняя ссора еще раз показала: на любую попытку давления ларэ Тьен отвечает ударом.
— Ладно, Риш, я молчу, — покаянно опустил голову алхимик. — Но от тебя я такой беспечности не ожидал.
Риннэлис едва заметно покраснела от смущения, но ни оправдываться, ни спорить не стала. Только высокомерно сверкнула глазами и вздернула нос, всем видом давая понять, что она — само совершенство, милостиво снизошедшее до простых смертных.
— Какие у тебя планы насчет твоей пропажи? — решил перевести тему алхимик. Смысл рассыпаться перед этой паршивкой в увещеваниях? Она сама все знает.
— Никаких. Раэн каэ Орон в курсе исчезновения кахэ, ему и придется разгребать эту неприятность, — сообщила иннэлис недовольным тоном — ее явно не радовало вмешательство каэ Орона в дело южанина. — Я все равно ничего не могу с этим поделать.
— Как потом собираешься избавляться от оборотня? — язвительно осведомился парень, скептически глядя на подругу.
— Как-нибудь, — отмахнулась та. — Сейчас я намерена заняться решением насущных проблем.
— И да будет земля пухом для тех, кто осмелится встать а твоем пути, моя дорогая, — невесело рассмеялся Лэр Стэрол, предупредительно открывая дверь перед Риннэлис. — И попытайся не угробить себя окончательно, ладно?
— Постараюсь, — неожиданно лучезарно улыбнулась девушка. И именно эта столь редкая на лице Риннэлис Тьен улыбка заставила сердце Лэра сжаться от смутного предчувствия беды.
«Ты уж побереги себя, Риш», — мысленно попросил он.
Риэнхарн Аэн уже понял, что идея сбежать от дийес Риннэлис, пожалуй, не была такой разумной, как ему показалось вначале. Оказавшись без денег и поддержки на враждебной территории, кахэ почувствовал себя как в ловушке. Месть — это прекрасно и благородно, но вот только кому именно мстить? Побег… Это было чересчур импульсивное решение, но что-то изменить сейчас уже невозможно. Второй раз дийес дознаватель не допустит такой оплошности, и шанса вырваться из ее цепких рук больше не представится, а Риэнхарн должен отомстить. Эта потребность была частью его крови, частью традиций его народа, частью смысла его жизни.
И это — своего рода приговор, не подлежащий обжалованию даже после смерти. Человек не в состоянии понять мотивы южан. Даже дийес Тьен, столь хорошо изучившая обычаи кахэ, столь много знавшая о них, не сумела уловить их духа. Люди могут нарушать свои законы и не терзаться угрызениями совести. Кахэ не в состоянии переступить через часть себя. Нарушить обычай — все равно что отрезать себе руку. Мучительно и дико.
Бежав из дома четы Тьен, Риэнхарн сразу направился в столицу, туда, где находился убийца. То, что он не знал точно, кто именно повинен в смерти его возлюбленной и нерожденного ребенка, не казалось такой уж большой загвоздкой — кахэ пребывал в состоянии полнейшей эйфории от удавшегося побега, и этот восторг спутывал мысли, мешал думать ясно и объективно.
Ко всем прочим «прелестям» его незавидного положения добавились оборотни, страстно желающие вмешаться в его дела. Кровники — это всегда проблема, но кровники-оборотни — это проблема вдвойне, если не втройне. Особенно, если они происходят из рода каэ Орон.