Библиотекарша выглядела очень привлекательно, и Луис изо всех сил боролся с желанием лень с ней рядом.
— Как вы себя чувствуете?
— Уставшей и совершенно несчастной. Увижу ли я когда?нибудь свой дом? Если придет конец… то есть когда он придет… я бы хотела встретить его на крыше Библиотеки. Впрочем, цветы к тому времени погибнут, не так ли? Сгорят и замерзнут.
— Да. — Луис был тронут, он и сам наверняка не увидит больше своего дома. — Я попытаюсь доставить вас обратно. А сейчас вам нужно поспать. И помассировать спину.
— Нет.
Странно. Разве не принадлежала Харкабипаролин к Строителям Городов, народу, который правил Кольцом главным образом с помощью сексуальной привлекательности? Порой было трудно помнить, что отдельные личности чужих видов могут отличаться друг от друга, как и люди.
— Служители Библиотеки, — сказал Луис, — выглядят скорее священниками, чем живыми людьми. Вас учат воздержанию?
— Пока мы работаем в Библиотеке — мы обязаны воздерживаться. Но я воздерживалась по своей воле. — Она приподнялась на локте и смотрела на него. — Нас учили, что все другие виды жаждут заняться РИШАТРА со Строителями Городов. То же самое испытываете вы?
Он подтвердил.
— Надеюсь, вы можете контролировать себя.
Луис вздохнул.
— Ненис, конечно, да. Мне уже тысяча фаланов, и я научился отвлекать себя от этого.
— Надеюсь, вы можете контролировать себя.
Луис вздохнул.
— Ненис, конечно, да. Мне уже тысяча фаланов, и я научился отвлекать себя от этого.
— Каким образом?
— Обычно я обращаюсь к другой женщине.
Харкабипаролин не улыбнулась.
— А если другой женщины нет?
— Ну… тогда упражнения до изнеможения или алкоголь до беспамятства. А можно уйти в космос на одноместном корабле. Или предаться другим развлечениям. Или углубиться в работу.
— Алкоголя у вас нет, — сказала женщина и была права. — Какому еще удовольствию можете вы предаться?
Дроуд! Одно прикосновение тока, и ему будет безразлично, даже если Харкабипаролин на его глазах превратится в зеленую грязь. Но почему это беспокоит его сейчас? Он от нее не в восторге… ну, может, самую малость. А по ней этого вообще не скажешь. Сможет он спасти Кольцо или нет, помощи от нее не дождаться.
— В любом случае вам нужен массаж, — сказал он, обошел ее и коснулся управления водяной постелью. Харкабипаролин удивленно уставилась на него, потом совершенно расслабилась, когда акустические вибрации воды принялись ласкать ее. Через несколько минут она уже спала. Луис настроил машину на отключение через двадцать минут, заем начал размышлять.
Если бы он не прожил год с Халрлоприллалар, то считал бы Харкабипаролин уродливой с ее лысой головой, узкими губами и маленьким плоским носом. Но он прожил его…
У него росли волосы там, где у Строителей Городов их не было. Может, в этом все дело? Или в запахе ее дыхания? А может, в каком?то особом знаке, ему неизвестном?
Человек, захватывающий звездолет, рискующий своей жизнью ради возможности спасти триллионы других людей и побеждающий привычку к наркотику, вряд ли остановится перед такой малостью, как удовлетворение своего желания с прелестным квартирантом. Электрод мог бы дать ему беспристрастно ясный взгляд на все это.
Вот так?то.
Луис подошел к передней стене.
— Хиндмост!
Кукольник рысью выбежал из?за стены.
— Поставьте для меня записи о Пак. Интервью и медицинские отчеты Джека Бреннана, изучение трупа чужака, вообще все, что есть.
Попробуем поработать.
Луис Ву висел в воздухе в позе лотоса, и широкое одеяние парило вокруг него. На экране, неподвижно висевшем за пределами корпуса «Иглы», давно умерший человек читал лекцию о происхождении человечества.
— Защитники обладали удивительно малой свободой выбора, — говорил этот человек, — а кроме того, имели еще инстинкты. Если у защитника Пак не было живых детей, он, как правило, умирал, просто прекращал есть. Однако некоторые защитники находили себе занятие в интересах всего своего вида, и это позволяло им жить дальше. Думаю, для меня это оказалось легче, чем для Физпока.
— И что же нашли вы? Какая цель заставила вас продолжать есть?
— Желание предупредить вас о защитниках Пак.
Луис кивнул, вспоминая данные вскрытия чужака. Мозг Физпока был крупнее человеческого, однако это укрупнение не касалось лобных долей. Голова Джека Бреннана имела вмятину посредине, потому что его человеческий лоб увеличивался, заставив разбухнуть заднюю часть черепа.
Кожа Бреннана превратилась в изрезанную глубокими морщинами броню, суставы чудовищно разбухли, губы и десны срослись, образовав твердый клюв. Впрочем, это ничуть не волновало бывшего зонника.
— Все признаки старости исчезают при превращении производителя в защитника, — рассказывал он давно умершему человеку из ARM. — Кожа утолщается и покрывается морщинами, теперь она может выдержать удар ножа. Вы теряете ваши зубы, а оставшиеся десны становятся твердыми. Ваше сердце может выйти из строя, но у вас появляется второе сердце, двухкамерное, в паху.
Ваше сердце может выйти из строя, но у вас появляется второе сердце, двухкамерное, в паху.
Голос Бреннана звучал скрипуче.
— Ваши суставы увеличиваются, образуя большее плечо, что увеличивает силу мускулов. Но ничто из этого не действует правильно без дерева жизни, а на Земле его не было три миллиона…