— Увы, дозвониться до адвоката не получается… Даже как-то странно… Ладно, полетели…
Майор криво усмехнулся, и, не сказав ни слова, жестом пригласил арестованного в висящий неподалеку полицейский флаер.
Всю дорогу до следственного изолятора Генри мрачно пялился в пол: участие в преступлении второй категории, использование служебного положения в корыстных целях и еще четыре пункта предъявленного ему обвинения казались бредом или кошмарным сном, и поверить в то, что это происходит на самом деле, было чрезвычайно трудно. Поэтому на просьбу следователя покинуть флаер он среагировал не сразу, в который раз пытаясь связаться через наглухо заблокированный комм хотя бы со своей женой.
— Господин Свордман! Бесполезно! Оба положенных вам по закону звонка вы уже совершили, соответственно, до вынесения приговора ваш комм лишен доступа к системам коммуникации. Буквально через пару минут его подключат к серверу изолятора, и вы получите пакет инструкций по правилам поведения в этом заведении. Советую внимательно ознакомиться с последними пунктами — штрафные санкции могут быть весьма унизительны и неприятны…
Затравленно посмотрев на майора Лонди, Генри выбрался из отсека для арестованных, оглянулся вокруг и еле сдержался, чтобы не выругаться: парочке звероватого вида охранников, с нетерпением посматривающих на очередного «клиента», явно было наплевать на статус конгрессмена и главы комитета по развитию и распространению перспективных технологий!
— Гражданин Генри Свордман! Следуйте за мной… — здоровяк с гипертрофированными трапециями коротко кивнул следователю, и повернулся к массивной двери за своей спиной…
…Камера угнетала своими размерами и полным отсутствием каких либо удобств: две полки, назвать которые кроватями не поворачивался язык и санузел в небольшой каморке рядом с дверью.
Абсолютно гладкие поверхности стен с самовосстанавливающимся покрытием. Маленький столик под прямоугольным окошком системы доставки. Ни кресел, ни головизора.
Тяжело опустившись на первую попавшуюся «кровать», Генри покосился на закрывшуюся за ним дверь и постарался, чтобы на его лице не проявлялись обуревающие его чувства: с той стороны она была прозрачна, а давать повод охранникам считать его слабаком ему совершенно не хотелось.
— Ладно, подождем пару дней. Думаю, что следователь разберется с этим недоразумением, и я забуду этот кошмарный сон… — подумал про себя конгрессмен. И попытался прилечь. Но не тут то было: комм принял входящий звонок без всякого запроса о подключении!
— Думаю, вы уже немножечко обжились в камере… — появившееся перед ним лицо майора Лонди выражало легкое презрение. — Так что есть время поработать. Хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— Я вас слушаю… — Свордман прислонился спиной к стене и вздохнул.
— Итак, по имеющейся в нашем распоряжении информации, вы и ваш подчиненный, конгрессмен Смирнов Егор Петрович, лоббировали интересы ряда производителей высокотехнологичного оборудования. Пользуясь своим служебным положением, вы фальсифицировали информацию по технологиям, которые можно было бы внедрить в производство, и, таким образом, давали возможность своим партнерам получать многомиллиардные контракты. Или лишали такой возможности их конкурентов…
— Бред!!! — не сдержавшись, зарычал конгрессмен. — Я не вступал ни в какой сговор ни со Смирновым, ни с кем другим, и все решения, принятые комитетом, который я возглавляю, являлись следствием серьезного анализа всей имеющейся у нас информации…
— У следствия достаточно данных для того, чтобы начать процесс через неделю… — усмехнулся Лонди. — Записи ваших бесед с конгрессменом Смирновым, реконструкция встреч с руководителями заинтересованных в вашем решении предприятий, аналитическая модель развития ситуации и ее косвенное подтверждение. Все это вы сможете изучить в ближайшие пару дней — я скину файлы вам на комм. Советую не запираться — с такой доказательной базой это просто бесполезно…
— Да не вступал я ни в какой сговор!!! — Свордман аж подскочил на месте от возмущения. — Я привык добросовестно относиться к выполнению своих обязанностей, и за всю мою жизнь ни разу не преступал закон…
— Мда… Эта песня мне знакома… Практически каждый арестованный начинает общение именно с нее… Учтите, вторая категория, присвоенная вашему делу — это не шутки. Лет пятьдесят заключения, плюс поражение в гражданских правах — это минимум, что вам светит…
— Я требую сканирования памяти… — вспомнив фразу из какого-то развлекательного голофильма, перебил собеседника Генри.
— Смеетесь? — удивленно посмотрел на него Лонди. — Это каким таким образом, позвольте у вас спросить? Вы что, не в курсе, что ваш блок невозможно снять? Ваш чертов статус ставит вас, господа конгрессмены, над законом. Только вот падать с такой высоты обычно бывает очень больно… Кстати, могу вас расстроить — все результаты вашей работы за этот период будут пересмотрены. Так что ваши партнеры вряд ли смогут насладиться полученным преимуществом…
— У меня нет партнеров… — вполголоса произнес Свордман. — Решения приняты правильно. Пересматривайте.