— Дурной знак! — пробормотал один из них.
Никки не расслышала, что ему ответили, и проскочила мимо них в парк.
Где же Отис? Чей-то боксер перевернул мусорный контейнер, и несколько собак принялись лапами разгребать его содержимое. Черная собака встала на задние лапы и стала лакать воду из фонтана. Люди искали своих собак. Кто-то находил, хватал своего любимца за ошейник, и четвероногий друг лизал хозяину лицо, виляя из стороны в сторону хвостом.
Но где же Отис? Никки охватил ужас: а вдруг он?..
Нет, он не погиб в пути. Он стоял и обнюхивал какую-то бумажку под столом для пикника.
— Отис! — крикнула Никки.
Щенок посмотрел вверх, увидел свою хозяйку, наклонил голову и двинулся к ней с прилипшей к носу бумажкой.
Она взяла его на руки, крепко прижала к себе, погладила по голове и говорила, как она рада его возвращению. Отис вертел хвостом, лизал ей подбородок. В его шерсти застряли колючки, лапы были мокрыми, холодными и грязными. От него пахло землей и сыростью.
И тут чей-то резкий голос перекрыл шум толпы:
— Это неправильно! Мы не должны этого делать! Мы не можем взять их обратно!
Никки увидела Бренду Бисон. Она стояла у входа в парк в своей красной бейсболке и размахивала руками над головой.
Несколько человек повернулись к ней. Темноволосая женщина подняла маленькую собачку и протянула ее миссис Бисон. Это была Сосиска, с репьями в длинных ушах.
Миссис Бисон уставилась на свою собаку, потянулась к ней, но тут же убрала руки и застыла как изваяние. Она была в замешательстве.
Внезапно в толпе поднялся шум. По тротуару медленно шла Алтия Тауэр. В широком сером плаще, с растрепанными волосами, низкорослая и хрупкая, она выглядела как взволнованный ребенок, который спешил туда, где происходило что-то интересное.
Появление пророчицы так поразило горожан, что какое-то время все просто молча смотрели на нее. Потом двое молодых людей подбежали к ней, подхватили под руки и довели до парка. Люди окружили ее, и она начала говорить:
— Благодарю. Я в порядке. Вон та девочка пришла и накричала на меня… — она указала на Никки и улыбнулась, — и я проснулась. — Алтия что-то прошептала молодому человеку, стоявшему слева от нее, и они вдвоем направились к миссис Бисон, которая стояла как пораженная громом. Алтия взяла подругу под руку и отвела ее в сторону.
Никки знала, о чем у них пойдет разговор, и решила, что задерживаться здесь ей незачем. Пройдя полпути, она увидела Кристал. Тетя уже припарковала автомобиль у дома и спешила к ней.
— Что тут происходит? — спросила Кристал.
— Собаки вернулись, — ответила Никки. — Посмотри, это Отис!
Кристал наклонилась и посмотрела на Отиса. Тот открыл розовую пасть и широко зевнул.
— Милый, — сказала Кристал.
— Я его оставляю, — заявила Никки.
— Даже не знаю, — засомневалась Кристал. — Ты уверена, что в доме, где вы живете, разрешено…
— Разрешено, — перебила ее Никки, хотя понятия не имела, так ли это. Ее это не волновало: она заставила бы хозяина дома изменить правила или уговорила бы мать на переезд.
— Ну ладно. — Кристал не стала спорить с племянницей.
— Ну ладно. — Кристал не стала спорить с племянницей.
Вернувшись в «Зеленую гавань», они сложили оставшиеся вещи в чемоданы и вынесли их на улицу.
— Я должна заехать в риелторское агентство, — предупредила Кристал.
Пока тетя улаживала свои дела в агентстве, Никки сидела в кабине с Отисом на руках и чистила его шерсть. Вскоре щенок заснул, свесив голову, и Никки, сияя от счастья, смотрела на него.
Кристал долго не возвращалась из агентства. Никки уже начала волноваться. Тетю сопровождал Лен. Сев за руль, она опустила стекло, и он наклонился к ней, опираясь руками на дверцу.
— Я дам тебе знать. Послезавтра или днем позже.
Кристал кивнула.
— Даже не знаю, как все это воспринимать. Но ты мне позвони.
— Да, — сказал Лен, многозначительно глядя на нее. — Позвоню, не волнуйся.
Кристал прикоснулась к его руке и улыбнулась:
— Тогда до свидания.
Лен просунул голову в окно и поцеловал ее в губы. Он сделал это быстро, но Никки почувствовала, как много значил для них этот поцелуй.
Кристал подняла стекло, надела солнцезащитные очки и надавила на педаль газа. Они выезжали из Йонвуда по Главной улице.
— Зачем он собирается позвонить тебе? — спросила Никки, когда город скрылся из виду.
— Насчет продажи дома. Похоже, Хардести передумали его покупать. Они нашли другой, который больше им подходит, и теперь собираются отозвать свое предложение.
— И что тогда?
— Не знаю, — ответила Кристал. — Это зависит… Не знаю. Посмотрим.
Некоторое время они ехали молча.
— Ты нравишься Лену, — нарушила молчание Никки.
Кристал улыбнулась:
— Я знаю. Он мне тоже нравится.
— Он переедет в Нью-Джерси и станет твоим бойфрендом?
— Господи, я так не думаю.
Они выехали на автостраду, и Кристал обогнала два грузовика. Потом она посмотрела на Никки, которая распутывала шерсть Отиса, и сказала:
— По-моему, ты влюбилась.
Никки изумленно посмотрела на нее.
— В этого щенка, — пояснила Кристал.
И Никки вдруг поняла, что так и есть: она влюбилась в Отиса. Разве такое состояние не называлось влюбленностью? Ей хотелось видеть его каждый день. В ее сердце образовалась пустота, когда его отняли у нее, и она прыгала от радости, вновь обретя его. А теперь ей еще сильнее хотелось заботиться о нем. Это точно влюбленность. Так уж вышло, что она не влюбилась в Гровера, самого очевидного кандидата. Она влюбилась в собаку, а не в человека. Но это не имело значения. Она любила. Человека она могла полюбить и позже.