— И кто же это?
Он шагнул к ней, но Никки отпрянула: вдруг в ладонях у него паук?
— Я покажу тебе, если ты не испугаешься. — Гровер вытянул перед собой руки и приоткрыл ладони.
Никки увидела что-то маленькое и розовое. Отис вытянул шею и принюхался, девочка положила ему на мордочку руку.
— Это мышонок! — воскликнул Гровер. — Их было восемь штук в норке около трубы отопления.
— Дай посмотреть, — попросила Никки. Гровер поднял к свету руки, и Никки увидела крошечного безволосого, с почти прозрачной кожей зверька, с маленькими, подрагивавшими лапками и слепыми глазами.
— Зачем ты его взял? — спросила она.
— Он нужен для моей змеи.
— Что?
— Чтобы змея поела.
Никки в изумлении вскинула глаза на мальчика.
— Ты мне не веришь? — спросил он.
— Я тебе верю. Но мне это не нравится, — сказала Никки и направилась к выходу.
Гровер поднялся за ней по лестнице. Никки опустила Отиса на землю, и тот обнюхал ноги мальчика.
Но мне это не нравится, — сказала Никки и направилась к выходу.
Гровер поднялся за ней по лестнице. Никки опустила Отиса на землю, и тот обнюхал ноги мальчика.
— А откуда взялся пес? — спросил Гровер.
— Меня попросили позаботиться о нем некоторое время, — ответила Никки. — Никто не знает, что он живет здесь. И ты, пожалуйста, никому не говори.
Гровер откинул голову и закричал:
— Эй, все, кто меня слышит, знайте, что здесь…
— Прекрати! — взвизгнула Никки.
Мальчик рассмеялся.
— Я сохраню твой секрет. Но теперь ты у меня в долгу.
— Ты действительно хочешь скормить мышонка змее? — спросила Никки.
— Да. — Гровер скорчил гримасу. — Потому что я зло-о-о-бный и ужа-а-а-сный. — И дико захохотал. — Я хуже… — зашептал он, — Хойта Маккоя. Ты слышала о нем?
Никки кивнула, почувствовав отвращение.
— У тебя паутина в волосах, — сказала она и пошла прочь.
«Как же не повезло, — думала Никки. — Встретилась с мальчиком, могла бы с ним подружиться… И на тебе — это, оказывается, тот самый мальчик со змеями, да еще похититель и убийца мышат». Нет, в такого она влюбиться никак не могла.
Никки поднялась наверх и решила почитать, пока не вернется Кристал. Включив лампу, она взяла дневник прадедушки. У ее ног улегся Отис, повизгивая и дергая лапами во сне.
«2/1. Ноги ослабли и болят. День провел за чтением научных журналов. Заинтересовался идеей дополнительных измерений и других миров. Поговорил об этом с М., но, разумеется, ничего не могу понять».
«Что все это значит? О каких дополнительных измерениях идет речь? Кто такой М.?» — подумала Никки и продолжила чтение.
«4/1. Необъяснимое происшествие прошлым вечером. Пошел в спальню, чтобы взять ножницы. Кажется, там кто-то есть за кроватью. Чья-то фигура в юбке. На меня нахлынула страшная печаль. Я чуть не упал, если бы не схватился за ручку двери. Фигура исчезла, словно растаяла в воздухе. Может, у меня что-то с глазами или с сердцем?»
Прадед умер в девяносто три года. Наверное, тронулся головой, думая, что видит призраков. Никки продолжала читать дальше:
«19/1. Сегодня приходила Бренда Б. Была очень взволнованна. Пыталась понять, что говорит Алтия и что с этим нужно делать.
Твердила, что штудирует все религиозные книги, которые только может достать, чтобы понять слово Божье. Я процитировал ей святого Августина: «Если ты что-то понимаешь, это не Бог». Угостил ее ромашковым чаем».
Запись показалась Никки загадочной, и она заинтересовалась следующей:
«30/1. Теория струны — теория М.? Одиннадцать измерений — гравитационные волны — альтернативные вселенные? Возможные переходы из одной вселенной в другую? Удивительно! М. говорит, что его исследования многообещающие».
Может, ему показалось, что он в дальней спальне каким-то образом соскользнул в альтернативную вселенную и увидел призрака? А какая спальня дальняя? Никки оставила спящего Отиса и спустилась на второй этаж в надежде увидеть призрака. Она догадалась, что прадедушка назвал дальней ту спальню, что была окнами на задний двор. Девочка не обнаружила там призрака, но в окно увидела Гровера, который, вероятно, дожидался отца. Он прогуливался вдоль низкой стенки, огораживавшей террасу с бетонным полом, то и дело присаживался и изучал землю, наверное, выискивал какую-нибудь живность. Никки наблюдала за ним. Он, конечно, симпатичный паренек, но влюбиться в него ей мешали змеи и новорожденный мышонок.
Он, конечно, симпатичный паренек, но влюбиться в него ей мешали змеи и новорожденный мышонок. Тем не менее она решила спуститься и поговорить с ним.
Увидев, что Никки выходит из дома, Гровер замахал рукой, зовя ее к себе. Никки подошла.
— Послушай, — зашептал он, — я хочу показать тебе кое-что удивительное. Человеческий глаз никогда прежде этого не видел.
Никки насторожилась:
— Что-то связанное со змеями?
— Нет, нет, — замотал головой Гровер. — Я же тебе сказал, никто этого не видел.
— Даже ты?
— Даже я.
— И что же это? — спросила Никки.
Гровер достал из пакета маленькое зеленое яблоко.
— Я уже видела яблоки! — фыркнула Никки.
— Да, но смотри. — Гровер вытащил из кармана перочинный нож и разрезал яблоко пополам, указывая на белую сочную поверхность с семечками.
— Это я тоже видела.
— Нет, не видела. Никто не видел. До нас никто никогда не видел сердцевину этого яблока. Это совершенно новое зрелище для человеческого глаза. — Он откусил большой кусок от половинки и принялся энергично жевать, удовлетворенно улыбаясь.