— Да, конечно, целый адмирал рабочих шпыняет, это впечатляет… Слушай, а если кто-нибудь ускорит работы, что ему за это будет?
— А тебе что, чего-то не хватает?
— Ну не полезу же я сам в воду, там мокро и холодно. Тут когда купальный сезон наступает, в мае? То есть еще месяц можешь не уговаривать, нырять не буду. Посижу на бережку с сигареткой да посмотрю, как водолазы этот хлам со дна за пару недель растащат… А им за это разницу в стоимости работ по-макаровски и по-моему. Идет? Водолазов должно быть четыре штуки.
Никакого особенного блефа в моем предложении не было — ведь у меня имелось четыре мощных сварочных агрегата, а к ним в качестве дополнительного оборудования и плазменные горелки. Немножко потренировать водолазов, чтобы научились не гасить дугу при погружении, и вперед, пароход-то не бронированный, резаться будет почти как бумага. Это сваривать под водой надо уметь, а если требуется только кромсать, так ведь ломать не строить.
— Так что присылай ко мне нырятелей, — подытожил я, — покажу им, что и как делать.
Именно сегодня присылай, потому как завтра я хочу на перешеек съездить. И не возмущайся, я уже звонил туда и узнал, что вот там-то особых поводов падать в обморок нет. Хотя, конечно, в планах оно выглядело малость пооптимистичней…
Глава 32
Следующим утром я, как и собирался, приехал на перешеек. Тут было затишье — положив около пяти тысяч своих солдат в трех штурмах, японцы четвертый день не проявляли активности. Наши войска находились на второй линии предполья, попытка задержать японцев на первой не удалась, хоть и обошлась нам в почти полсотни убитыми и раненым генералом Кондратенко. Но на второй линии японцы были остановлены. Впрочем, это были временные позиции, первая линия основных находилась в трех километрах позади, имея опорным узлом гору Самсон. Штаб Каледина сейчас находился у правого подножия этой горы.
— Похоже, место сосредоточения у японцев в полутора километрах за передним краем, — поделился сведениями генерал. — Вон, развалины видите? За ними не просматриваемая с нашей стороны лощина, похоже, там скоро будет людно… Ни гаубицы, ни минометы мы в дело еще не вводили.
— Вот это здорово, — обрадовался я. — А с минами они как, уже познакомились?
— Тоже пока нет. Как раз сейчас заканчиваем минные поля, во время предыдущих штурмов их тут не было. Но фронт слишком широкий, поэтому мы их делаем только по двум наиболее удобным для вражеского наступления направлениям.
Вернувшись с перешейка, я зашел на узел связи — вчера наконец-то прилетевший разведывательный дирижабль отправился в свой первый полет над Японией, и я ждал вестей от Собакиной. Они были, связь с ней уже состоялась, и теперь я читал донесения нашей Ксюши.
«Чухачи Ниномия, инженер, возраст примерно сорок лет. Энтузиаст авиации. В 1891 году построил первую летающую модель с резиномотором. В следующем — более крупную и совершенную с пружинным. Эта модель уже имела крыло нормальной конструкции (передняя, задняя кромки, лонжерон, нервюры, двухсторонняя обшивка). Форма крыла — эллипс (тут я присвистнул — «ну и ни хера ж себе!»). В 1901 году был командирован в Англию, где ознакомился с нашим «Святогором». Затем консультировался в Кембридже. Интуитивный аэродинамик. Несмотря на отсутствие у него аэродинамической трубы, смог создать профиль, похожий на примененный в «Тузике».
Иочиро Токигава, возраст примерно двадцать семь. Капитан. Отлично знает сопромат и теорию машин. Неплохой летчик. Еще год назад доработал шасси «Варриора», так что оно стало даже лучше, чем у «Пересвета». В настоящий момент закончил проект облегчения «Спитфайра» примерно на 100кг, причем утверждает, что крутильная жесткость крыла даже повысилась.»
Вот, значит, эта пара и ставит на крыло японскую авиацию, не испытывая недостатка в средствах. Пока у них еще нет своих моторов, но я не удивлюсь, если и в этой области проклюнется какой-нибудь самородок. В общем, около Токио, в Накано, сейчас рождалась первая японская авиафирма «Нигихаяки дэнки». Хорошо хоть, что и летная школа там же. Кстати, аварийность у них была дикая даже по меркам нашей Ходынки, но это их нисколько не останавливало.
Так что потери в самолетах Япония сможет восполнить довольно быстро. А как с летчиками? Ну, хоть тут-то нормально! То есть пилотов сравнимой с нашими квалификации у японцев нет вообще. Курс обучения на «Варриоре», который у них называется «Сейку» — три месяца, лучших отправляют учиться на «Спитфайрах», это еще три. То есть даже наш сержант-новичок, только что из летной школы, летает куда лучше самых опытных японцев. Кроме, может быть, этого Токигавы, который, по словам Ксюши, при некотором везении смог бы сдать на третий класс.
То есть даже наш сержант-новичок, только что из летной школы, летает куда лучше самых опытных японцев. Кроме, может быть, этого Токигавы, который, по словам Ксюши, при некотором везении смог бы сдать на третий класс. Кстати, «Спитфайр» ихнего производства будет называться «Хаябуса»! Прямо чем-то родным повеяло…
За время моего лежания накопилось немало и других новостей, причем главные были из Питера и с Индийского океана.