— Такое было бы приемлемо для конституционного монарха, но вы-то, Николай Александрович, у нас монарх самодержавный, то есть абсолютный!
Ишь ты, аж приосанился, видать, давно ему такого не говорили, подумал я и продолжил:
— В своей деятельности вы не связаны какими-то, пусть и самыми важными бумагами, но лишь словом! Своей коронационной присягой, а бумаги играют роль лишь постольку, поскольку вы поклялись следовать там написанному. Улавливаете мысль?
По лицу собеседника можно было прочитать — нет, не улавливает. Хотя и пытается…
— В ней вы взяли на себя обязанность управлять империей, — продолжил я, — а как это делать, вы не уточняли, то есть руки у вас свободны. Можно пытаться самому решать все вопросы, что вы сейчас и делаете. В результате вы сейчас разрываетесь между семьей и долгом по управлению государством, толком не успевая ни там, ни там. А можно назначить заместителя, или товарища, которому вы всецело доверяете. В этом случае абсолютность вашей власти не уменьшается нисколько — вы просто повелеваете всем слушаться этого человека, как вас! Правда, тут есть одна тонкость. Если никак не обозначить временные и прочие условия, человек будет чувствовать свое положение непрочным и вести себя соответствующе.
— Нужен регламентирующий документ? — начал понимать Николай.
— Нужен был бы, будь вы конституционным монархом. Вот тут действительно пришлось бы по всем правилам высшего крючкотворства сочинять бумагу, чтоб в ней было поменьше лазеек для парламента, потом ее проталкивать… Вам проще. Достаточно издать краткий указ — с такого-то числа у вас появляется товарищ императора, обладающий практически всей полнотой власти. Его подпись означает вашу без каких-либо оговорок, и действует этот порядок вплоть до вашего указа о его отмене. И в узком кругу даете слово, что в течение пяти лет отмены этого указа не будет. В очень узком, вы же не публике клянетесь, а Богу и себе…
А уж записанную на цифровой диктофон клятву нетрудно потом перенести на пластинки и дать послушать кому надо, — мысленно продолжил я.
— В этом что-то есть… — задумчиво согласился император.
— Вот-вот. Только, умоляю вас, обдумывание этого проекта надо проводить в глубокой тайне. И так уже хватает желающих устраивать на вас покушения, а уж если информация о таких ваших планах выйдет наружу, они и вовсе с цепи сорвутся! Многим такое решение буде как серпом по… э-э-э… горлу, так что возможны самые что ни на есть экстремистские выходки. К слову, охрана Царского Села организована так себе, если бы мои люди получили приказ сюда проникнуть, так давно тут были бы. Зря вы так своей безопасностью пренебрегаете, вот ей-Богу…
— С благодарностью приму вашу помощь в этом вопросе, — кивнул Николай.
— Как вы предлагаете назвать моего товарища, премьер-министром? Я чуть не плюнул.
— Это у английского короля премьер-министр, которого можно в отставку выпирать по нескольку раз за год, а тут… Вы — император. Замещать вас может государственный канцлер, но тут надо подчеркнуть, что не простой… например, «Его Августейшее Высочество Государственный Канцлер Всея Руси и Вице-Император Сибири и Дальнего Востока». Уж никак не меньше, а то даже как-то оно и несолидно будет…
— Логика тут у тебя немножко хромает, — сообщил мне Гоша, послушав запись беседы. — Ему не хватает времени, а мне хватит только потому, что нет семьи?
— У тебя есть административные способности и склонность к этой деятельности, — терпеливо объяснил я высочеству, — а его таланты лежат в духовной области, пора, кстати, конкретику придумывать, а вдруг спросит, придется лапками разводить. Но отвращение к канцелярской работе внушилось здорово, его от любого официального документа теперь чуть ли не тошнит.
— Ладно, а твой вывод, что в случае утечки сведений он станет мишенью номер один?
— Бред, конечно, если кто и станет, так это ты. Но в вопросах безопасности, особенно семьи, ему логика и не нужна — а нужна чья-то широкая спина, за которой можно спрятаться, вот я ему ее и предлагаю.
— Думаешь, он прямо сегодня-завтра побежит писать указ? — с сомнением спросил Гоша.
— Разумеется, нет. Это всего лишь база. Ведь по той методике внушения, которую я использую, можно давать клиенту только короткие посылки. И вот теперь посылка «указ… канцлер… брат» стала вполне конкретной, пригодной к использованию. Так что я ему на днях еще пару мультфильмов презентую и запись Жан Мишель Жара под видом последних Машиных произведений. Кстати, все формальности закончились, она теперь княгиня Ла-Маншская?
— Да, уже неделю как.
— Ну, осталось совсем немного до королевы, — усмехнулся я, — это уже чисто технические и вполне преодолимые трудности.
— Ты так говоришь, как будто королевой стать проще, чем княгиней.
— Так ведь действительно проще! Князем человека делает вышестоящее начальство. А монархом он либо объявляет себя сам, как это случилось с Наполеоном, либо это делает какой-то представительский орган подданных, организовать который нетрудно, особенно при малом их числе.
— Что-то мне кажется, у тебя уже и план на эту тему есть, — заинтересовался Гоша.