Форма, которой оперировал Дэвид, имела три производные — собственно «Путь», а также «Дорога» и «Тропа». «Путь» мог использоваться не только для перемещений, но и как Форма, фиксирующее некое направление развития. Скажем, на родине Дэвида, когда люди с умным видом говорили что-нибудь вроде «эволюционируя, живые организмы прошли длинный путь развития от простейших до человека», слово «путь» употреблялось в иносказательном смысле. Но для Формы иносказаний нет — на магическом, энергийном пласте мира присутствуют все процессы, которые только можно вообразить, и еще множество таких, которых вообразить нельзя — присутствуют с той же очевидностью, с какой на материальном пласте присутстуют вещи.
Употребив эту Форму, Дэвид действительно мог бы задать определенное направление эволюции для какого-нибудь вида живых существ. «Дорога» употреблялась обычно для обозначения уже существующих, фиксированных путей перемещения, например, магистральные трассы между мирами.
«Тропа» — это маленькая, запутанная и скрытая от посторонних глаз дорожка, которую маг создавал для каких-то своих локальных перемещений. На основе «Тропы Света» можно было составить заклинание мгновенной телепортации на несколько десятков метров, либо попытаться протянуть такую тропку к уже существующей трассе.
Кое-как освоившись с локальной телепортацией внутри мира, они сосредоточились на волшебных дорогах, которые, начинаясь в самом мире, позволяли выйти за его пределы. В первый раз вел Фольгорм. Можно было по-разному настраивать свое восприятие во время движения, и в зависимости от настройки путешественник созерцал либо внутреннее пространство самой стихии, либо, сквозь ее призму — межреальность и плывущие в бесконечности миры. Если бы речь шла о предметах, можно было бы сказать, что путешественник способен выбирать, будет ли канал, по которому он движется, более или менее прозрачным — при непрозрачном он видел переливы внутренних стенок канала, а при прозрачном — внешний мир. Однако для энергийного пласта не было «внешнего пространства» в том смысле, в котором оно существует для мира вещей. Здесь путешественник сам выбирал, каким быть внешнему миру. Если он выбирал стихию, то и все внешнее пространство становилось стихией, он и в самом деле двигался внутри нее; если же он поднимался к поверхности стихии, к общему миру, где стихии смешаны, тогда он мог сквозь призму стихии видеть межреальность и другие пути. Внутри стихии двигаться было безопаснее, поскольку со стороны такого путешественника обнаружить становилось значительно сложнее, зато ближе к общему пространству — интереснее. Иногда на этих путях можно было встретить и других существ, но редко: для того, чтобы подобное произошло, существа должны были воспринимать реальность очень близко друг другу оставаясь в одном и том же спектре частот, а ведь если они даже использовали одну и ту же стихию, то совсем не факт, что оказались бы при этом на одной и той же волне. Одно и то же течение могли использовать самые разные существа и при этом ничего даже не подозревать друг о друге.
Межреальность представляла собой великолепное зрелище, и Дэвид, который после инициации в Рунном Круге свободно воспринимал окружающее в четырех пространственных измерениях, оценил это зрелище сполна. Миры текли, раскрашенные невообразимыми цветами, сияния и сгущения, подобно рекам из света, струились по своим маршрутам, где-то далеко горели огоньки и вихреобразные скопления огоньков — иные потоки миров, к которым можно было попасть, если пройти длинный путь по волшебным, дорогам… Здесь были какие-то кольца, подобные кольцам Сатурна, великое нагромождение сфер, которые, как призрачные тени, свободно проходили друг сквозь друга. Они втроем — учитель и два восхищенных ученика — двигались по ленте из чистого света, которая, все более истончаясь, в конце концов превращалась в тоненькую паутинку, терявшуюся где-то далеко впереди. Дэвид вспомнил дорогу из Нимриана в Кильбрен и подумал: «Мост — это просто волшебная дорога, укрепленная так, чтобы ей могли пользоваться обычные люди». Ему стало интересно: можно ли увидеть Мост оттуда, где они сейчас находились? Он повернулся и пораженно застыл на месте. Они еще не покинули полностью поле самой планеты, и Кильбрен, как исполинская сфера, закрывал теперь весь обзор. Это был водопад цветов, буря сияний, миллиард бликов, собранных в одном месте. Почувствовав, что он остановился, Идэль обернулась и тоже застыла. Фольгорм дал им несколько секунд, а затем настойчиво потянул дальше.
— Не стоит тут задерживаться, — сказал он.
Почувствовав, что он остановился, Идэль обернулась и тоже застыла. Фольгорм дал им несколько секунд, а затем настойчиво потянул дальше.
— Не стоит тут задерживаться, — сказал он. — Планета притягивает вас, захватывает внимание. Вы сейчас движетесь к ней. Если так пойдет дальше, просто шлепнитесь обратно.
— Подожди… — попросил Дэвид.
— Ну что еще?
— Я просто хочу понять, можно ли отсюда увидеть Мосты?
Принц окинул Кильбрен быстрым взглядом. Поднял руку, указуя куда-то.
— Вон там, видишь?!. Такие тонкие беловатые линии?… Почти прозрачные.