— Представьте себе такой случай, — сказал Хамфри. — Вот, допустим, исключили члена из профсоюза, оперирующего в пределах данного предприятия.
— Какой ужас, — сказал Дугал, пытаясь отвинтить медную шишечку.
— Но это все вам, может, и не особо понадобится, — сказал Хамфри. — Для изучения персонала вам прежде всего надо знать о третейском решении профессиональных диспутов. Тут имеется Акт о примирительном производстве от 1896 года и Акт о промышленном разбирательстве от 1919 года, но вам, пожалуй, не стоит в них так уж вникать. Вам лучше изучить Постановление о диспутах на предприятиях от 1951 года. Хотя маловероятно, чтобы у вас был диспут с фирмой «Мидоуз, Мид и Грайндли». Впрочем, у вас могут возникнуть разногласия.
Впрочем, у вас могут возникнуть разногласия.
— А что, есть разница?
— Громадная разница. Иногда только судом и можно решить, имел место диспут или же разногласие. Дело доходило до суда второй инстанции. Я вам предоставлю материалы. Разногласие касается того, соблюдает ли данный наниматель пункты данного обязательства по найму. Диспут же есть дебат между нанимателем и работником относительно самих пунктов обязательства или условий работы.
— Кошмар, — сказал Дугал. — Вы, наверное, на это немало сил положили.
— Я прослушал курс. Но и вы скоро разберетесь, что к чему в производственных отношениях.
— Упоительно, — сказал Дугал. — Я пока только и делаю, что всем упиваюсь. А знаете ли вы, что я вычитал на днях в прессе? Новости с ярмарки по дороге в Кэмберуэлл-Грин.
— С ярмарки?
— Как сообщает нам кольберновский календарь увеселений на 1840 год, — сказал Дугал. Он достал записную книжку, оперся на локоть, выставил увечное плечо и прочел: — «Здесь, и только здесь, можно увидеть то, чего вы не увидите нигде в другом месте: свежепойманную и высокообразованную юную русалку, о которой столь завлекательно писали в континентальных газетах. Она причесывается так, как велят последние китайские моды, и любуется на себя в зеркало, как мода велит повсеместно. Лучшие наставники образовали ее ум, и теперь она с охотой поддерживает беседу о любом предмете, от наиобычнейших способов запасать впрок сливы до насущных перемен в кабинете министров. Она играет на арфе в новом эффектном стиле, предписанном магистром Боча, каковой по нашей просьбе должен был давать ей уроки, но, имея стыдливость поистине русалочью, она умоляла подобрать ей менее известного наставника. Будучи столь умна и образованна, она не терпит себе противоречия и недавно выпрыгнула из своей лохани и сшибла с ног почтенного члена Королевского зоологического общества, каковому угодно было выказать более любопытства и хитроумия, нежели ей было угодно признать желаемым. Она сочиняет для журналов различных родов поэмки, а также мелодические вариации для арфы и фортепьяно, весьма народного и приятного свойства».
Дугал грациозно отбросил записную книжку.
— Как бы я хотел познакомиться с русалкой! — сказал он.
— Кошмар, — сказал Хамфри. — Вы это сами сочинили?
— Нет, я это выписал из одной старой книги в библиотеке. Плод изучения. Мендельсон создал свою «Весеннюю песню» в Рэскин-парке. А Рэскин обитал в Денмарк-Хилле. А миссис Фитцгерберт жила на Кэмберуэлл-Гроув. А королева Боадицея покончила с собой в пекхэмском парке — надо думать, где-нибудь возле нынешнего крикетного поля. Но шутки в сторону, вы бы хотели обручиться с русалкой, которая сочиняет стихи?
— Упоительно, — сказал Хамфри.
Дугал впился в Хамфри взглядом, будто собирался глазами пить из него кровь.
Друг Хамфри, Тревор Ломас, сказал, что Дугал небось интересуется мальчиками.
— Да нет, вряд ли, — возразил Хамфри. — У него где-то есть девушка.
— А может, ему без разницы.
— Может быть.
Дугал сказал:
— Босс посоветовал мне общаться с каждым жителем района независимо от его социального положения. Я хочу общаться с этой русалкой.
Дугал включил проигрыватель, одолженный у Элен Кент с текстильной фабрики, и поставил пластинку. Это был квартет Моцарта. Он отшвырнул ногой коврики и станцевал под музыку на голом полу, судорожно дрыгая руками. Когда пластинка кончилась, он остановился, постелил коврики на место и сказал:
— Мне нужно ознакомиться с деятельностью молодежных клубов. Надо полагать, Дикси посещает какой-нибудь молодежный клуб?
— Нет, не посещает, — довольно поспешно сказал Хамфри.
Дугал откупорил бутылку алжирского вина. Он старательно извлек из бутылки длинным пинцетом кусок раскрошившейся пробки.
Он представил пинцет на обозрение.
— Этим пинцетом, — сказал он, — я выщипываю волоски, которые произрастают у меня в ноздрях и портят мой внешний вид. Со временем я потеряю этот пинцет и уж тогда куплю новый.
Он положил пинцет на постель. Хамфри взял его, осмотрел и положил на туалетный столик.
— Дикси должна бы знать, — сказал Дугал, — что делается в молодежных клубах.
— Нет, она не знает. Она к этим клубам не имеет никакого отношения. В Пекхэме есть классовые различия и внутри классов.
— Дикси — это рабочая аристократия, — сказал Дугал. Он налил вина в две стопки и протянул одну из них Хамфри.
— Ну, я бы сказал, средний класс. Никто ведь не задается, не в этом дело, это вопрос самосознания.