Дирон не хотел убивать. Он убеждал себя, что на этот раз окажется умнее и хитрее. Он только отопьет совсем немного и остановится. Всю ему в любом случае не выпить, а рвать девушку на лоскуты нет смысла. Он даже пытался сказать об этом той, которую приготовили в жертву. Но девица была так глупа и испугана, что просто не смогла или не хотела слушать. А может быть, он сам, ослепленный жаждой, с перекошенным лицом и слюной, капающей с клыков, не смог убедить ее в благих намерениях. Она визжала и отбивалась, только провоцируя агрессию. Дирон даже не заметил тот момент, когда ясное сознание ушло и накрыло безумие. Вроде бы только что пытался найти общий язык с девушкой, миг — и вот он уже сидит на коленях рядом с растерзанным трупом. Маг старался не смотреть. Спешно вытирал окровавленные руки о грязную рваную рубашку, пытался оттереть кровь куском рукава, намоченным под тонкой струйкой воды, бьющей из трещины в стене. Но все тщетно — крови было слишком много, она только смешалась с водой и размазалась по рукам, лицу и шее, стекая на некогда белую рубашку розовыми разводами. Радовало одно — он не помнил, как именно убивал, какие звуки издавала жертва, и вообще, если бы на полу не лежало живое подтверждение его зверств, Дир ни за что бы не поверил, что способен на такое. К сожалению, как бы того ни хотелось, отрицать ничего нельзя.
Можно было все свалить на вампирскую сущность и безумие. Но легче от этого почему-то не становилось. Было просто страшно. Страшно настолько, что Дир готов был скулить, скорчившись на соломе, или орать во весь голос. Лишь бы его выпустили. Он готов был сделать что угодно, лишь бы к нему в камеру больше не приводили девушек. Лучше пытки.
Он пытался кричать. Ломился в дверь, сыпал проклятия и раздавал обещания, но напрасно. Он был один. И лишь с пола смотрели давно остекленевшие мертвые глаза.
Он не спал. Ждал, когда уберут изуродованное тело. Хотел посмотреть в лицо своим тюремщикам. Вдруг получится сбежать? Мысль глупая и наивная. А может быть, при попытке вырваться на свободу его убьют? Это уже реальнее. Умирать страшно. Дирон слишком хорошо помнил, что это такое. Но оставаться здесь еще страшнее.
Его навестили ближе к вечеру. Двое высоких мужчин в дорогой одежде смотрелись слишком странно в камере среди луж крови.
— Уберите эту грязь, — небрежно бросил один из них, пнув носком сапога валяющийся на полу труп девушки. Неслышно вошли двое охранников и без слов выволокли тело в коридор.
Все мечты Дирона — кинуться, напасть и смять посетителей — были напрасны, на него нашло какое-то оцепенение и слабость. Он мог только затравленно наблюдать с соломы за своими тюремщиками. Да и их было слишком много, оказалось, что решиться на добровольную смерть не так-то легко, даже понимая, что совершил столько грехов и дальнейшее существование в любом случае не имеет смысла. Дир во всем винил проклятую вампирскую сущность. Раньше, в прошлой жизни, маг в подобной ситуации, не раздумывая, пошел бы на смерть, а сейчас осторожничал, боялся. Впрочем, быть может, новое тело и инстинкты здесь ни при чем, просто изменился он сам.
— Как тебе у нас в гостях? — Голос заговорившего мужчины был насмешливым. — Ты нас извини, условия — не очень. Зато обслуживание по высшему разряду. Живая горячая кровь два раза в сутки. Сами так хорошо не питаемся. Только кушаешь ты больно расточительно. Неаккуратно. Хотя бы девушку на день растягивал. А то на тебя не напасешься.
Дирон молчал. Только затравленно смотрел на высокого вампира. Говорить не имело смысла. Каждый вопрос содержал в себе издевку, и никому не было дела до его, Дира, мнения. Посетитель не нуждался в собеседнике. Он говорил сам. Один.
— Вижу, тебе не очень у нас нравится, так? Говори!
Сильный удар под ребра заставил Дира сжаться и судорожно кивнуть.
— Не слышу! Тебе нравится убивать?
— Нет…
— Не нравится. Что же… я почему-то так и предполагал. А знаешь, почему ты здесь? Не придуривайся. Ты это прекрасно знаешь. Может быть, не догадываешься зачем, но почему, ты знаешь очень хорошо. Зря ты тогда сбежал! Зря! Такого развития событий я не мог предугадать никак! В курсе ли ты, тварь, что вообще не имеешь права на жизнь? Ты мертвец! Хуже! Ты два мертвеца. И если мне вдруг вздумалось сделать тебя говорящим и ходящим, это не значит, что ты имеешь право на жизнь! Ты — моя игрушка, ты нужен мне для конкретных целей. Вещь!
— Был бы вещью, если бы маг не пытался тебя надуть или у него хватило ума провести ритуал, — прошептал Дирон сквозь боль. — И то не вещью. Я бы все понимал.
— А мне все равно, понимал бы ты или нет! А сейчас слушай, либо мы начинаем с того места, где остановился не закончивший ритуал маг, и ты мне приносишь добровольно клятву подчинения на год, а потом, так и быть, можешь валить на все четыре стороны. Твоя миссия здесь будет выполнена, либо… либо я тебе не завидую.
— Да пошел ты! Год… — Дир невесело хмыкнул.
— Через год я начну потихоньку разлагаться. Ты это прекрасно знаешь, и мне будет уже все равно. А потом… не отпускают после такой клятвы на свободу. Никогда не отпускают…
— Думаешь, ты такой умный? — Вампир подошел совсем близко и рывком повернул мага к себе. Охранник, стоящий сзади, резко дернул за волосы, заставив поднять лицо на своего хозяина. — А ты думаешь, у тебя есть выбор? Ты труп… ты хоть помнишь ли, когда умер?