— Думаю, вам следует называть меня Рэйфом. Мне хочется, чтобы вы обращались ко мне именно так. — На его губах заиграла чувственная улыбка. — Напрасно мне дали имя одного из архангелов, не правда ли?
С этими словами он взял ее за подбородок и поцеловал.
Этот поцелуи вызвал у Джослин противоречивые чувства. Герцог был очень привлекательным мужчиной и, судя по всему, замечательным любовником. Именно о таком мужчине она и мечтала.
Но все же Кэндовер — не Дэвид. Ее реакция на поцелуй герцога была чем то слабым и мимолетным по сравнению с бурей чувств, вызванной близостью с Дэвидом Оставалось только удивляться, что она так долго не могла понять, что все таки любит его. Однако теперь было очевидно: она начала влюбляться в Дэвида с той первой минуты, когда увидела его, когда заглянула ему в глаза. И это чувство росло в ее душе, хотя она этого не замечала, — ведь мысль о любви всегда страшила ее. Она долго убеждала себя в том, что Дэвид просто стал ей другом, заменил брата — ей всегда хотелось иметь брата… Она даже не подозревала о том, что любит его.
Дэвид рассмеется, когда она ему об этом расскажет, но этот смех будет теплым, в нем не будет презрения. Теперь, когда она наконец то разобралась в своих чувствах, ей необходимо вернуться к нему и попросить прощения за свое глупое поведение.
Джослин как раз собиралась высвободиться из объятий герцога, когда дверь гостиной распахнулась.
Глава 34
Дэвид Ланкастер и Хью Морган ехали почти всю ночь — благо она была лунная — и добрались до Лондона сразу после полудня Они остановились у дома Джослин, и Дэвид поспешно расплатился с кучером. Выскочив из экипажа, он взбежал по ступеням Однако ключа у него не было, и ему пришлось воспользоваться дверным молотком. Ожидание же показалось вечностью.
Наконец дверь отворилась.
— Милорд! Какая… неожиданность, — в изумлении пробормотал Дадли.
Хью тотчас же отправился на поиски Мари, а Дэвид спросил:
— Где моя жена?
Бог свидетель, она по прежнему была его женой и по крайней мере обязана была как то объяснить свой странный отъезд.
— Леди в гостиной. Но… но она не одна.
Дворецкий хотел еще что то сказать, но Дэвид уже направился в гостиную. Распахнув дверь, он переступил порог — и замер, увидев Джослин в объятиях мужчины. Дэвид нисколько не сомневался: перед ним этот проклятый герцог Кэндовер.
Его охватила ярость, гораздо более сильная, чем все то, что ему приходилось испытывать в бою. Значит, инстинкт, который вел его к Джослин, оказался всего лишь предательской иллюзией, усиленной его надеждами и мечтами. Лето закончилось, Джослин избавилась от ненужной девственности и упорхнула обратно в Лондон, к своему избраннику.
И тут Джослин повернула голову и увидела его. Какое то мгновение она молча смотрела на него, а потом вскрикнула «Дэвид’» и, высвободившись из объятий герцога, улыбнулась мужу. Улыбнулась так, словно с нетерпением ожидала его возвращения, а не собиралась улечься в постель с другим. Дэвид смотрел на нее и глазам своим не верил. Неужели она так изменилась за три дня?
Джослин направилась к нему, протягивая руки:
— Дэвид, как тебе удалось приехать так быстро? Я не ожидала тебя так рано. И тут, разглядев его лицо, она резко остановилась.
Дэвид пристально смотрел на жену. Как всегда, Джослин казалась совершенной и искренней. Но теперь то Дэвид знал, что она собой представляет на самом деле. Но даже в этой ситуации она прекрасно держалась.
Невольно сжав кулаки, Дэвид проговорил:
— Очевидно, мой приезд оказался не только неожиданным, но и несвоевременным.
Он взглянул на герцога, стоявшего с невозмутимым видом. Было очевидно, что этот мерзавец не впервые сталкивается с разгневанным мужем.
— Полагаю, твой гость — герцог Кэндовер? Или моя дорогая жена дарит свою благосклонность многим мужчинам?
Джослин ахнула.
— Полагаю, твой гость — герцог Кэндовер? Или моя дорогая жена дарит свою благосклонность многим мужчинам?
Джослин ахнула. А герцог кивнул:
— Да, я действительно Кэндовер. И мне хотелось бы знать, с кем я имею честь разговаривать, сэр.
Значит, они будут вести себя, как воспитанные люди. Дэвид напомнил себе о том, что Джослин никогда даже не пыталась делать вид, будто хочет, чтобы он был ей настоящим мужем. Он обещал предоставить ей свободу, и их временный брак не давал ему права оскорблять ее. Джослин очень много для него сделала, а если она не способна любить, то это — ее горе, а не преступление.
И все же ему хотелось разорвать герцога на части — желательно голыми руками Этот субъект казался довольно крепким, но с офицером, побывавшим во многих сражениях, ему не справиться. Дэвид мысленно проклинал свою порядочность. Насилие дало бы выход его боли, но он не решался дать волю гневу. Герцог находится здесь потому, что этого пожелала Джослин. Ледяным тоном Дэвид проговорил:
— Я лорд Престон, муж находящейся здесь леди. Впрочем, наш брак будет недолгим. — Он пристально взглянул на Джослин. — Прошу прощения за то, что прервал ваши забавы, Я соберу свои вещи и больше никогда вас не побеспокою.
Он резко повернулся и ушел, с такой силой захлопнув за собой дверь, что все стекла задребезжали Прижав руки к груди, Джослин рухнула в кресло. Она так радовалась своему озарению и осталась настолько равнодушной к поцелую Кэндовера, что даже не подумала о том, что оказалась в двусмысленной ситуации. Она поняла это, лишь разглядев лицо Дэвида. Он смотрел на нее с отвращением. Смотрел с гневом и болью человека, которого предали. Ей никогда не забыть выражение его лица — даже если она доживет до глубокой старости.
С их первой встречи в госпитале Дэвид открылся ей с потрясающей щедростью. Она видела от него только доброту и поддержку. Чтобы освободить ее от брачных уз, он даже решился на ложное свидетельство.
И как она ему отплатила? Когда он признался ей в любви и был особенно раним, она отвергла его и бежала, не дав никаких объяснений. Он отбросил гордость и последовал за ней — только для того, чтобы застать ее в объятиях мужчины, превосходившего его знатностью и богатством. Боже правый, как же Дэвид должен ее презирать!
Она устремила затуманенный слезами взгляд на дверь, за которой он только что исчез. Сейчас Джослин чувствовала себя совершенно беспомощной. При этом она прекрасно понимала: теперь Дэвид ни за что не поверит в то, что жена его любит. Какая горькая ирония — едва лишь открыв для себя любовь, она лишилась любимого…
Джослин совершенно забыла о Кэндовере. Наконец, тот, запоминая о своем присутствии, сухо проговорил.
— Похоже, лорд Престон не разделял вашей уверенности в том, что ваш брак заключен только по расчету.
Джослин подняла на герцога полные слез глаза. Теперь она стыдилась того, что втянула его в эту историю.
— Простите меня, — прошептала она.
— Что за игру вы ведете? Ваш муж не похож на человека, которым можно манипулировать с помощью ревности. Он может вас бросить или свернуть вам шею, но он не станет играть в подобные игры!
Герцог пристально смотрел на Джослин. С огромным усилием овладев собой, она проговорила:
— Я не вела никакой игры. Я пыталась понять, что у меня в сердце. Теперь я это поняла — но слишком поздно! Герцог неожиданно смягчился:
— Я начинаю подозревать, что вы — натура романтическая. Только тщательно это скрываете. Если это так, то идите к мужу, бросайтесь ему в ноги и вымаливайте прошение. Вам скорее всего это удастся, по крайней мере на сей раз. Мужчина готов простить любимой женщине многое. Только больше не допускайте, чтобы он застал вас в объятиях мужчины. Сомневаюсь, что муж простит вас во второй раз.
Джослин в изумлении уставилась на герцога.