— Взяв Джослин под руку, он повел ее к дверям. — Пойдем вместе взглянем на конюшню. Ты ведь знаток по части лошадей, так что тебе это будет не менее любопытно, чем мне.
Его жизнерадостное настроение оказалось заразительным. И когда они подошли к цели, то уже непринужденно болтали. Однако войдя в конюшни, оба замолчали. Как и винный погреб, стойла оказались в идеальном порядке, а их обитатели — великолепно ухоженными. Джослин с наслаждением смотрела на гладких гунтеров, одномастную упряжку лошадей для кареты и массивных сильных тяжеловозов. Даже ее отец не смог бы найти недостатки в этой конюшне!
Остановившись у стойла чудесной серой кобылы, Джослин сказала:
— Я почти готова простить Уилфреду его грехи. — Но, вспомнив, что он запер Дэвида в винном погребе, поправилась:
— По крайней мере какую то их часть.
— Мой брат разбирался в лошадях. — Дэвид не без грусти скользил взглядом по длинному ряду стойл. — Жаль, что он не счел нужным вложить необходимые суммы в улучшение пород скота или севооборота.
Похоже, что посещение управляющего просветило его. Джослин погладила бархатистый нос серой лошадки.
— Но ты займешься и тем, и другим, правда? Будешь правильно вести хозяйство и разводить прекрасных лошадей.
— Со временем — надеюсь. — Он вздохнул, и его жизнерадостное настроение немного померкло. — Но не сразу.
Говоря кобыле всякие ласковые слова, Джослин думала, что с ее состоянием Дэвид мог бы сделать это сразу же, не продавая вина или лошадей. Они смогли бы стать неплохими партнерами, вот только он не был ее избранником. Впрочем, как и она — его избранницей.
— Вы наш новый хозяин? — вежливо спросил мужской голос. — Я — Паркер, конюх.
Паркер казался взволнованным, но когда Дэвид начал вполне дружелюбно задавать свои вопросы, он успокоился. Джослин решила, что покойный барон был человеком несдержанным, и люди приучились в его присутствии вести себя осторожно.
Дэвид попросил Паркера оседлать высокого темно гнедого коня. Пока конюх выполнял приказ, Дэвид предложил Джослин проехаться с ним.
— Тебе могут оседлать серую, пока ты пойдешь переодеться в амазонку.
Она колебалась: соблазн был велик. Но в конце концов все таки покачала головой:
— Думаю, тебе лучше в первый раз осмотреть Уэстхольм одному.
— Наверное, ты права.
— С твоего позволения, я посовещаюсь со Стреттоном, чтобы решить, что необходимо сделать в доме.
Дэвид одарил ее той улыбкой, от которой ей всегда становилось теплее на сердце.
— Я буду глубоко тебе благодарен. Я могу командовать ротой солдат, но о ведении домашнего хозяйства знаю даже меньше, чем о сельском хозяйстве.
Радуясь возможности помочь, она сказала:
— Пойду и поговорю с ним прямо сейчас. Дэвид шел рядом с ней.
— Паркеру в конюшне нужны будут помощники. Ты уступишь мне Риса Моргана, если он согласится?
— Прекрасная мысль! Он старался быть полезным, но в моем лондонском доме работы для двух грумов не было. Теперь он обрадуется близкому соседству со своими родными.
Оседланный конь уже ждал Дэвида у конюшни. Он вскочил в седло и попрощался с Джослин до вечера. Она проводила его взглядом, отметив, какой он прекрасный всадник, в седле он держался так же просто и непринужденно, как в жизни. Джослин попыталась представить себе его в светском обществе, таком неестественно претенциозном. Впрочем, и там его характер и достоинства должны вызвать уважение тех, кто имеет вес и влияние. И если он почему то не женится на своей Жаннет, то не будет недостатка в молодых леди, готовых стать леди Престон.
Почему то эта мысль внушила Джослин глубокое уныние. Тяжело вздохнув, она вернулась в дом.
Когда Дэвид встретился с Джослин перед обедом, он снова поцеловал ее. На этот раз она не удивилась, а ответила на его поцелуй — совершенно естественно.
Когда Дэвид встретился с Джослин перед обедом, он снова поцеловал ее. На этот раз она не удивилась, а ответила на его поцелуй — совершенно естественно. Дэвид решил, что все идет успешно. Улыбаясь, он прошел с ней в столовую.
— У тебя был удачный день?
— Дом нужно бы снизу доверху покрыть воском для натирки и вложить много труда, но здание крепкое, если не считать, что в мезонине есть кое какие повреждения — там крыша протекла. На чердаке я обнаружила прекрасную старинную мебель, так что большинство комнат можно обставить заново почти без затрат. Завтра сюда придут женщины из деревни помочь с уборкой. — Улыбнувшись, она расправила салфетку. — Все они просто умирают от желания побывать в хозяйском доме и хоть одним глазком взглянуть на тебя — если им, конечно, повезет.
— Полагаю, что им куда интереснее будет взглянуть на шикарную лондонскую даму. Все же каково твое впечатление о доме?
В глазах Джослин зажглись огоньки.
— Он действительно замечательный! Комнаты прекрасно распланированы, из больших окон открывается прекрасный вид. И много солнца. Мы могли бы… — Она вдруг замолчала. — Ты можешь превратить этот дом в настоящий шедевр.
Обрадованный тем, что она случайно обронила «мы», он откликнулся:
— Это чудесно, если тебе удастся обставить комнаты, используя прежнюю мебель. Пока что не получится тратить деньги на обстановку.
Джослин с удовольствием съела ложку щавелевого супа.
— А что ты обнаружил, осматривая земли?
— Раули и управляющий не преувеличивали, перечисляя, что необходимо сделать… — Он выразительно поморщился. — Да, это удивительно, как болят все мышцы, когда оказываешься в седле после нескольких месяцев перерыва.
Джослин тихонько рассмеялась, но воздержалась от комментариев.
— Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты составила свое мнение по поводу угодий. Когда ты смогла бы объехать их со мной?
Джослин задумалась.
— Завтра я, наверное, должна быть в доме: ведь женщины только начнут работу. А вот послезавтра?
Дэвид кивнул, хотя испытывал некоторое разочарование. Он предвкушал, как покажет Джослин Уэстхольм. Его собственная любовь к этим местам не может не передаться ей! Джослин уже нравится дом и нравится, когда ее целуют. Если она влюбится в его поместье, то, возможно, в конце концов полюбит и его самого.