«Не теряй надежды! Держись! Еще не все потеряно», — этими словами Элиот всегда подбадривал себя, не позволяя сдаваться во время операций. И за тридцать пять лет работы не раз спасал пациентов, находящихся в критическом и почти безнадежном состоянии.
Возможно, повезет и сегодня?
Стоя с топором в руках и по колено в воде, Элиот походил на сумасшедшего. «Если бы сейчас приехала полиция, меня бы точно забрали», — подумал он, разбивая очередную трубу.
А может, он и вправду немного чокнутый? Какой нормальный человек станет такое делать? Но, с другой стороны, тот, кто считает себя умным, — глупец, а кто признает, что находится слегка не в своем уме, — мудрец. Кто же это сказал? Шекспир? Иисус? Будда? Кто бы это ни был, он прав.
Пусть Элиот и был немного сумасшедшим, зато он жил!
Жил!
ЖИЛ!
Последний удар топора уничтожил остатки канализационных труб.
Элиот в полном изнеможении упал на колени в ледяную воду.
Несколько секунд он просидел так, чувствуя себя опустошенным и побежденным. Теперь точно конец. Волшебные пилюли исчезли навсегда.
И вдруг…
На поверхности появился маленький стеклянный пузырек цилиндрической формы.
Элиот бросился к нему, как к Святому Граалю. Дрожащими руками открыл баночку. Восемь таблеток находились внутри, в целости и сохранности.
Сидя в грязной воде, судорожно вцепившись в драгоценный пузырек, Элиот шумно вздохнул, чувствуя себя необыкновенно счастливым.
Ему оставалось жить всего несколько недель, но он обрел самое важное — надежду!
8
Даже когда вы все умеете, когда думаете и верите, что постигли все тайны бытия, и при этом вы не любите, вы — ничто.
Марсель Соважо
2006 год
Элиоту 60 лет
Элиот смотрел в окно, ожидая, когда приедет заказанное такси. Целый час он рылся в вонючей грязи в поисках заветного флакончика и теперь был уверен, что уже никогда не сможет отмыть этот ужасный затхлый запах, въевшийся в кожу. Чтобы предотвратить полное затопление участка, доктору пришлось отключить в доме воду, поэтому помылся он у соседей. Оставалось только вызвать водопроводчика, но это он сделает немного позже. Сейчас его главной задачей было успеть в город, чтобы встретить Энжи в аэропорту.
Доктор посмотрелся в зеркало. Внешне он выглядел крепким, уверенным в себе мужчиной, но внутренне чувствовал себя развалиной: боли в груди, в мышцах, внизу спины… Рак делал свою работу, медленно, но верно.
Чтобы взбодриться, Элиот достал из ящика лакированного шкафа сигареты. Порывшись в кармане, он почему-то не обнаружил зажигалку: ту самую «Зиппо», которую ему подарила дочь в двухтысячном году. Озадаченный, он пошел на кухню за спичками. Закурив, Купер сделал пару глубоких затяжек и почувствовал себя намного лучше. Он закрыл глаза, отгоняя ненужные мысли и пытаясь расслабиться, как вдруг возле дома просигналило такси.
* * *
Доктор приехал немного раньше назначенного времени. С дочерью договорились встретиться в ее любимом ресторане «Лорис Диннер». Элиот поднялся на второй этаж. Официантка предложила ему столик у большого окна с видом на Пауэл-стрит. Взобравшись на высокий табурет, Элиот наблюдал за работой поваров, которые жарили мясо, разбивали яйца, поджаривали ломтики бекона на огромной чугунной плите. Это был довольно оригинальный ресторанчик в стиле пятидесятых годов прошлого столетия, здесь подавали щедрые порции американской пищи — естественно, для тех, кто презирал диету. Это была еда, которую вслух осуждали, но втайне очень любили: бургеры, картошка фри, мороженое и молочные шейки. В центре зала из проигрывателя доносились песни Элвиса Пресли, а под потолком был подвешен настоящий «Харли Дэвидсон».
Когда Элиот приходил сюда, у него всегда возникало ощущение, что он попал в фильм «Назад в будущее». Каждый раз, открывая дверь ресторана, он ожидал увидеть Марта Макфлая и дока Брауна с верным Эйнштейном. В это время в зал зашел новый посетитель.
Молодая женщина с прямыми светлыми волосами, от которых исходил необыкновенный свет.
Девушка двадцати лет.
Девочка.
Его дочь.
Энжи.
Он увидел ее издалека и рассматривал ее лицо и фигуру, зная, что она его еще не заметила.
Безусловно, она выглядела привлекательно. В длинном кашемировом свитере, бархатной юбке, которая показалась Элиоту слишком короткой, в блестящих черных колготках и кожаных ботинках, она была настоящей красавицей. К несчастью, не он один обратил внимание на новую посетительницу: молодой задира с соседнего столика громко шептал товарищам, что к ним приближается сногсшибательная малышка. Элиот предупреждающе посмотрел на парня. Как отец он терпеть не мог этих носителей тестостерона, которые видели в его дочери лишь объект для плотских утех.
Наконец Энжи заметила Элиота и весело махнула ему рукой.
Когда она подходила к нему, улыбающаяся и легкая словно ангел, доктор вдруг осознал: лучшее, что он сделал, — подарил ей жизнь. Конечно, он был не первым родителем, которого посетило подобное чувство, но, помня о своей скорой смерти, он осознал это особенно отчетливо.
Как же Элиот мог так долго упорствовать в своем нежелании иметь детей?
Конечно, он рос в неблагополучной среде, рядом с пьющим отцом и психически неуравновешенной матерью, и потому не горел желанием создавать свою семью. Чувство страха перед насилием преследовало его и препятствовало желанию стать отцом. Объяснить это было тяжело. Элиот боялся, что не сумеет научиться искусству любви и тем самым обречет ребенка на страдания…