— Думаю, этот конвой для них очень важен, — улыбнулся Джеймс.
— А если он для них очень важен, и мы его перехватим — что тогда?
— Тогда Испания вылетает из войны, как пробка из бутылки. С территориальными потерями, уроном престижа и большой дыркой вместо казны.
— Хороший повод прибрать к рукам кое-что из их колоний, не так ли? — Галка заговорщически подмигнула мужу. — А пока что поднимемся к Билли на борт. Соскучилась я по этому обормоту, честное слово, будто он мне действительно родной брат…
Солнце едва миновало зенит, когда шлюпки с «Гардарики», «Амазонки» и «Ле Арди» пришвартовались к чёрно-золотому борту гиганта «Сварога». А там их уже встречали — Билли, Геррит, Влад, Дуарте, де Графф… Словом, вся весёлая компания закатилась в огромную капитанскую каюту поделиться новостями и отпраздновать встречу, пока матросы праздновали то же самое на палубе: по приказу Билли из трюма извлекли пять бочек рома, а кок с помощниками уже старался насчёт закуски.
— Ну, теперь-то рассказывай, Воробушек, чего вы там в Версале так долго делали, — смеясь, затребовал Билли, когда шумная компания, состоявшая из господ капитанов и офицеров, расселась по стульям и табуретам.
— Делали? — покривилась Галка, остыв от веселья: встреча с друзьями — а ведь это не просто пиратская тусовка, это действительно была компания друзей — её неподдельно обрадовала. — Да ни хрена мы там не делали, если честно. Спали, ели, гуляли по парку… Правда, кое-кто времени даром не терял. Уж не знаю, скольким знатным фамилиям шевалье де Граммон там понаделал наследников, но коллекция батистовых платочков в его каюте впечатляет, — добавила она под всеобщий хохот. И громче всех ржал сам шевалье. — Мне пришлось чуть не каждый день заниматься политикой в обществе его величества и министра Кольбера. Занятие не из приятных, но парочку полезных бумажек я привезла. Надеюсь, месье Аллен обрадуется. А в остальном — ничего интересного. Есть места получше и компания поприятнее… А вы тут как, братва? Что там дома?
— Да всё, можно сказать, в порядке, — Билли откинулся на спинку стула, и только сейчас Галка заметила: у него при поясе болталась не абордажная сабля, а великолепный восточный клинок, украшенный замысловатой вязью арабских письмен. — У немца, правда, что-то в оружейной мастерской рвануло, так он день и ночь возится, чего-то придумывает, чтоб это больше не повторялось. Потом рыбаки кубинские, что на Тортуге и в Пти-Гоав пристроились, а потом подались обратно, снова к нам побежали. Там у них жрать нечего, так ещё и обирают не хуже этих французских красавцев.
Там у них жрать нечего, так ещё и обирают не хуже этих французских красавцев. Жан в Гавану собирался наведаться, дать по черепу этому Фуэнтесу, чёрт его дери.
— Ты не рассказал, почему мы здесь, — напомнил Влад.
— А, да, верно, — Билл хлопнул ладонью по столу. — Неделю назад — мы как раз такелаж в порядок приводили — приходит письмецо от одного типа из Веракруса. Ну, купчишка из тех, что на крючке. А я и по-английски-то читаю с трудом. Пошёл к Року. Он как перевёл — у нас обоих глаза на лоб полезли! Шестьдесят четыре борта, из них семнадцать больших галеонов по шестьсот-семьсот тонн только со слитками серебра! Остальные с золотишком, камнями и богатыми испанцами, которые сейчас твёрдо намерены смыться на родину вместе со всем своим барахлом. Мы как прикинули, сколько это может стоить, чуть не охренели!
— Говори за себя, приятель, — подмигнул Галке Геррит. — Подумаешь — каких-то сто двадцать с лишним миллионов песо. Всего-навсего двухлетний расход Испании на военную кампанию.
Вся честная компания снова грянула хохотом.
— Точно, нам на мелкие расходы в самый раз, — смеялась Галка. — Ну, а что насчёт охраны конвоя?
— По словам купчишки — девять фрегатов. Девять! — воскликнул Билли. — И на те напихали всяких сухопутных крыс, бегущих от наших индейских друзей. Во всём Мэйне у донов не нашлось больше военных кораблей, способных обеспечить охрану такой эскадры!.. Я тоже сперва подумал — подстава. Ну, не может быть, чтобы люди в твёрдом уме и здравой памяти… Тьфу ты, наоборот: в здравом уме и твёрдой памяти, во! — отправляли через океан такие деньжищи всего с девятью фрегатами сопровождения. А потом мы просто прикинули, сколько мы за последние три года потопили и прихватили испанских посудин. Хочешь, не хочешь, а поверили. Донам сейчас деваться некуда. Или везут денежки на свой страх и риск в Кадис, пока мы с Алжиром воюем и добычу делим, или сидят по уши в дерьме.
— А купец этот ничего не сообщил насчёт курса конвоя? — поинтересовался Джеймс.
— Написал, что матросы болтали про Канары. То есть, если из Веракруса идти, то южным путём — чтоб, значит, через пролив Мона по старой памяти — они не поползут. Побоятся. Скорее, пойдут севернее Кубы, а там от Инагуа повернуть на норд-ост и проскочить чуть севернее Кайкоса. Теперь сидим тут, у этих треклятых островков, и ждём, когда доны наконец выползут из своей норы.
— Ну, ну, — одновременно и весьма скептично хмыкнули Галка и Граммон.
— Не верите, что ли? — Билли удивлённо поднял бровь.