— Это не самая сильная точка, — сказал Наставник, — подозреваю, Холос хочет вырвать вампиров из общего боя и заставить оборонять свой дом. Не думаю, что на цитадель будет серьезная атака.
Я встретился с ним взглядом, как на стену налетел.
— Ты ведь понимаешь, что должен остаться здесь? — спросил он.
— И оставить цитадель без защиты? — не думал, что умею так шипеть. Тэй сидящая у меня на коленях поморщилась и прижала уши к голове.
— Твой советник с сотней вампиров прекрасно справится. Учитывая те артефакты, что твои помощники натащили из Вейлана, им никакое нашествие не страшно.
Черт возьми, можно подумать, что у меня большой выбор есть! Спорить не было смысла, пришлось соглашаться. Надо будет послать Зов Эльмону, пусть собирает вампиров, часть в цитадель, остальных сюда. Потому что до начала боевых действий осталось чуть больше месяца и за это время они должны успеть добраться.
На этом обсуждение и закончилось. Во-первых, было уже поздно, всем хотелось спать, а во-вторых, настоящие разговоры начнутся, когда в Нашен прибудут военачальники от людей.
— Папа, — вдруг встрепенулась Дила, уже когда все собрались расходиться, — ты не мог бы вылечить Руслану глаза?
Лис молча, подошел к парню и провел ладонью перед лицом и так же молча, покачал головой. Все смотрели на него выжидающе.
— Не думаю, что мне это удастся. — Объяснил Лис. — Я специалист по травмам в основном, глаза довольно сложный орган. К тому же тут очень серьезные повреждения сосудов. Могу запустить регенерацию тканей, но не факт что это поможет, к сожалению, у человеческого организма слишком мало ресурсов для длительного процесса.
— А если бы я был, скажем, вампиром? — спросил Руслан. Между прочим, правильно спросил, шанс на то, что его захочет кто-то обратить, вполне реальный. Я, например, с ходу могу сказать, что мне в качестве птенца этот парень подходит. Не как Тэй в свое время, но тем не менее.
— Если бы ты был вампиром, глаза рано или поздно восстановились бы сами, — ответил Лис. — У них даже если регенерация невозможна, поврежденные участки заменяются энергетическими каналами.
Тот только кивнул в ответ и мы, наконец, разошлись. Я об этом коротком разговоре забыл почти сразу и сильно удивился, когда в дверь нашей с Тэй комнаты кто-то постучал. Мы уже практически уснули, кого там могло принеси?
Принесло Руслана.
— Я хочу, чтобы ты обратил меня, — заявил тот, сразу как только я нелюбезно поинтересовался, какого черта ему надо среди ночи.
— А луну с неба ты не хочешь? — опешил я.
— Без луны я, пожалуй, обойдусь, — усмехнулся он нахально.
Сколько самоуверенности, ну и наглый же он, пожалуй, даже наглее меня. — Мне нужны глаза, и я хочу выжить в предстоящей заварушке, раз уж влез в самый ее эпицентр. А тебе не помешает еще один вампир, к тому же… я ведь Знающий, помнишь? Могу подсказать, как твоим вампирам пережить атаку цитадели без потерь. Но могу и забыть об этом, как думаешь?
Мне захотелось выпустить когти и воткнуть в него, чтобы аж кровь брызнула. Отхожу в сторону и открываю дверь пошире.
— Заходи.
21.
Ночные разговоры.
Ночь. За окном шумит море, пока еще не сильно, сезон осенних штормов только начинается. В комнате почти полная темнота, только трепещет и потрескивает язычок пламени одинокой свечи. И горят, отражая этот свет, две пары глаз: янтарно-желтые и пронзительно-зеленые. Им трепещущего пламени свечи вполне хватало.
— Ну и зачем ты сюда пришел? Я же просил в ближайшее время на Оотолор не соваться, — герцог сидел на ковре, спиной опираясь на широкую постель.
— И почему бы нет? — Максим с комфортом расположился поперек кровати, поставив ребром подушку и расположив на сложенных руках подбородок. — У вас тут серьезные проблемы намечаются, а я должен дома спокойно сидеть? Тебе не кажется, что это, по крайней мере, странно?
— Вот именно потому, что намечаются проблемы, лучше бы тебе тут не показываться, — вздохнул герцог. — Мне, знаешь ли, очень не хочется, чтобы наши ушлые боги решили, что ты лучше всего подходишь для их хитрых планов.
— А кто кроме меня подходит для их планов? — с любопытством поинтересовался Максим.
Герцог промолчал.
— Понятно, — хмыкнул Максим, — значит, это справедливо, что я сюда пришел. Как-то нехорошо прикрываться своими от неприятностей. А что, я опять вляпался в какое-то хитрое пророчество?
Герцог снова вздохнул и, повернувшись, протянул руку, потрепав сына по волосам. Максим фыркнул на эти телячьи нежности, но благоразумно промолчал. Но о своем вопросе он не забыл.
— А все-таки? Ты знаешь, пап, я до сих пор понять не могу, почему мы все постоянно влипаем в подобные истории, даже в других мирах, где нас знать не знают. Стоит только появиться, и оказывается, что очередная легенда или пророчество как под нас писаны.
— Я же тебе объяснял…
— Ну да, семейное проклятье, — Максим досадливо поморщился, — не сходится, пап, в это самое «проклятье» почему-то и близкие, но не принадлежащее нашей семье люди влипают. Объясни уж, ты же наверняка за эти века разобрался.
— Ладно, слушай. Когда-то наши предки считали себя Изначальным народом, то есть первыми разумными во Вселенной.