Подошел Феран. Я увидел промелькнувшее в его глазах облегчение и усталость. Офицер благодарно кивнул, сказал вполголоса:
— Спасибо, Эскер!
— Не за что, — ответил я. — Сейчас проверим, правильно ли мы поступили.
Лейтенант не ответил, выглянул из-за ограждения и стал рассматривать армию империи. Я тоже глянул. В груди похолодело, пальцы невольно потянулись к рукояти меча. По армии имперцев прокатилось волнение. Слитный гул множества голосов, лязг и скрежет металла едва нас не оглушили.
— Начинается! — закричал Феран. — Готовьте павезы! Первыми будут лучники.
— Командир, имперцы слишком далеко, — возразил кто-то из солдат, — Стрелы не долетят.
— Скифрцы будут глупцами, если начнут атаку без обстрела, — рявкнул лейтенант. — Подойдут ближе и пустят лучников вперед. Павезы готовьте, я сказал!
Воины подтащили ближе тяжелые деревянные щиты-па-везы, специально предназначенные для защиты от вражеских стрел, положили так, чтобы были под рукой. Защищаться всегда легче, чем нападать. Но в обороне есть что-то пассивное и слабое. Может, поэтому и говорят, что лучшая защита — нападение. Действительно, лучЩе пойти в контрнаступление, ошеломить противника, смешать карты. Но не с нашими силами…
Раздался грохот. Земля вздрогнула.
— Идут! — вскрикнул кто-то.
Но неизвестный воин ошибся. Имперцы теперь были гораздо ближе, я мог рассмотреть отдельных солдат. Однако скифрцы не пошли вперед. В передних рядах началось движение. Каждый второй копейщик четко, как-то даже механически сделал шаг влево. Вперед вышли воины в странных серебристых доспехах и с длинными белыми луками в руках. Я видел этих стрелков когда-то давно. Во сне, когда был Мгиром. Эльфы! Феран не ошибся, будет обстрел. Я беспокойно огляделся. Наши воины никогда не видели светло-рожденных и не знали, какую угрозу они несут в себе.
— Не достанут, — презрительно хмыкнул усатый арбалетчик. — Силенок не хватит.
«Хватит, — подумал я с отчаянием. — Еще как хватит. Эльфы — отличные воины и прирожденные стрелки. Быстрые и меткие. А когда в руках волшебные луки, они становятся жнецами самой Смерти».
Воины в серебристых доспехах подняли луки, неуловимым текучим движением наложили стрелы на тетивы и нацелились в небо. Наши солдаты расслабились и заулыбались, посчитали их маневр глупостью. Ведь самые сильные луки едва доносили стрелу на половину того расстояния, что нас разделяло.
Я отсчитал три стука сердца. С каждым время замедлялось, становилось тягучим и медленным, словно древесная смола. Мысли испуганно заметались, заверещали и забились: «Бред! Скифрцы должны выслать парламентеров, начать переговоры о сдаче. Или не должны? Ведь мы тьма, грязь и мерзость! А таких в плен не берут, уничтожают безжалостно…»
— Эльфы! — крикнул я отчаянно, приходя в себя. — Прячьтесь!
Сам подобрал ближайшую павезу. Сел на мерзлую землю, прислонился к шершавым бревнам и накрылся щитом. Посох положил рядом так, чтобы не мешал. Ухватился за щит обеими руками. Было неудобно и тяжело.
Ухватился за щит обеими руками. Было неудобно и тяжело. Павезы делали наспех из плохо оструганных досок. Я скорчился под щитом, поджал доги. Бросил взгляд по сторонам. Воины, слава богам, послушались, тоже начали прятаться под щитами.
«А как же солдаты на других участках вала? — подумал я. — Ведь даже не догадываются…»
И тут мысли заглушил противный свист. Я зажмурился и еще больше сжался. Долгое время, почти вечность, существовал лишь холод, кусающий щеки, и свист. Сначала тонкий, почти на грани слышимости, но постепенно нарастающий. А потом в уши ворвался дробный сухой стук, словно ударил крупный град. Щит содрогнулся от множества ударов. Я не удержался, зарычал от злости и отчаяния сквозь плотно стиснутые зубы. В кисть ударило что-то твердое и острое, заскрежетало по металлическим пластинам. Я едва не выронил павезу от неожиданности, но сдержался. Какая-то стрела пробила щит, но перчатка меня уберегла.
Распахнул глаза и первое, что увидел, — давешнего усатого арбалетчика, медленно заваливающегося набок. Длинная белая стрела нашла путь в неплотно пригнанных досках щита. Узкий наконечник в форме листа пробил металл шлема, череп и вышел из подбородка. Я завороженно наблюдал, как льется кровь изо рта воина, гаснут глаза. Арбалетчик захрипел, булькнул и упал на землю.
Отовсюду доносился грохот, крики раненых и просто испуганных воинов. Кое-кто отбросил павезу, вскочил на ноги. И тут же был наказан за глупость. Вновь раздался свист, и дождь эльфийских стрел обрушился на наши ряды. Смельчаков утыкало, словно ежей, пришпилило к земле. Стрелы прошивали доспехи, будто бумагу. Даже толстые доски щитов не всегда спасали.
Я постарался спрятаться за щитом так, чтобы ничего не выглядывало. Стиснул зубы и стал ждать. Стрелы у эльфов рано или поздно закончатся. Пойдут в бой мечники. И тогда можно будет не бояться безжалостной смерти, карающей с неба. Главное — дождаться, не подохнуть раньше времени.
Время потеряло свое значение. Я просто сидел и смотрел перед собой. Вздрагивал в ожидании, что очередная стрела остроухих пробьет щит, холодный острый наконечник войдет в горячую плоть и разорвет нити, что держат меня в этом мире. Но шел залп за залпом, а я все жил.