Пока они делали перевязку, Эдмунд тревожно спросил:
«Что ты думаешь о нем, Питер?» — Выносливый, — ответил Питер, — очень выносливый. У меня есть шанс, если я смогу заставить его попрыгать так долго, что его вес и короткое дыхание обернутся против него — и к тому же жаркое солнце. Сказать по правде, у меня нет других шансов. Передай мою любовь всем… всем дома. Эд, если он справится со мной. Вот он снова идет на поле. Прощай, старина. До свиданья, доктор. И пожалуйста, Эд, скажи что-нибудь приятное Траму. Он молодец.
Эдмунд не мог произнести ни слова. Он пошел назад к их линии, чувствуя ужасную тошноту.
Началась новая схватка. Питер снова мог пользоваться щитом и куда больше бегал. Теперь он все время играл с Миразом в салки, держа его на расстоянии, уворачиваясь, заставляя врага работать.
— Трус, — свистели тальмаринцы. — Почему ты не дерешься лицом к лицу? Не нравится тебе? Вспомни, что ты пришел сражаться, а не танцевать. Эге-гей!
— Я надеюсь только, что он не слышит их, — сказал Каспиан.
— Не слышит, — заверил Эдмунд. — Ты не знаешь его… Ой! — В этот момент Мираз нанес наконец удар по шлему Питера, Питер зашатался, поскользнулся и упал на одно колено. Рев тельмаринцев поднялся, как шум моря. «Ну же, Мираз, — выкрикивали они, — ну же. Быстрей! Убей его». Но подстрекать узурпатора не было нужды. Он навис над Питером. Эдмунд прикусил губу так, что выступила кровь, когда над Питером сверкнул меч. Казалось, удар должен срубить ему голову. Но слава Небесам! — меч соскользнул по правому плечу.
Сработанная гномами кольчуга была крепка и не порвалась.
— О, Боже! — закричал Эдмунд. — Он снова поднимается. Питер, давай, Питер!
— Я не вижу, что происходит, — заволновался доктор. — Как он это сделал?
— Перехватил руку Мираза, как только она опустилась, — Трам прямо танцевал от восхищения. — Вот это человек! Использовать руку врага, как рычаг! Верховный Король! Верховный Король! Вперед, Старая Нарния!
— Смотрите, — сказал Боровик. — Мираз в ярости. Это хорошо.
Теперь они бились изо всей силы: шквал ударов был такой, что казалось, оба должны быть убиты. И когда возбуждение возросло, крики снова замерли. Зрители затаили дыхание. Это было ужасно и величественно.
Громкий крик раздался там, где сидели старые нарнийцы. Мираз упал. Не от удара Питера, а лицом вниз, споткнувшись о кочку. Питер отступил назад, выжидая, пока тот поднимется.
— Черт побери, — сказал Эдмунд сам себе. — Нужно ли быть таким джентльменом? Боюсь, что он должен так поступить.
Он ведь рыцарь и Верховный Король. Уверен, что это понравится Аслану. Но эта скотина поднимется через минуту и тогда…
Но «эта скотина» больше не поднялась. Лорд Глозиль и лорд Сопеспиан поняли, что их план исполнился. Как только они увидели, что их король упал, они бросились на поле с криком; «Вероломство! Вероломство! Нарнийский предатель ударил его в спину, пока он лежал беспомощный! К оружию! К оружию, Тельмар!» Питер с трудом понимал, что происходит. Он увидел, как два высоких человека бегут к нему с обнаженными мечами. Затем третий тельмаринец перемахнул через веревку слева от него. «К оружию, Нарния! Предательство!» — закричал Питер. Если бы все трое напали на него одновременно, он никогда не заговорил бы снова. Но Глозиль остановился, чтобы ударить своего короля, лежащего мертвым. «Это тебе за оскорбление сегодня утром», — прошептал он, убирая лезвие в ножны. Питер ринулся на Сопеспиана, ударил его мечом по ногам, а потом вторым ударом срубил голову. Эдмунд теперь был рядом с ним, крича: «Нарния! Нарния! Лев!» Вся тельмаринская армия бежала к ним. Тут, медленно шагая и крутя дубинкой, выступил вперед великан. Атаковали кентавры. Звяканье позади и свист над головой — это вступили луки гномов. Трам бился слева. Развернулось сражение.
— Назад, Рипичип, маленький осел, — закричал Питер, — тебя просто убьют! Тут не место для мышей.
Но отважные маленькие создания танцевали под ногами обеих армий, коля своими шпагами. Многие тельмаринские воины почувствовали, что их ноги колет как булавками. Они подпрыгивали на одной ноге, корчась от боли, и некоторые из них падали. Если они падали, их приканчивали мыши, если нет, кто-нибудь другой.
Но раньше, чем старые нарнийцы хорошенько разогрелись в деле, они обнаружили, что их враги отступают. Воины, выглядевшие такими стойкими, побледнели и пришли в ужас не от старых нарнийцев, а от чего-то, что было позади них; они побросали оружие, вопя: «Лес! Лес! Конец света!» Вскоре не стало слышно ни их криков, ни звона оружия, потому что все потонуло в океаноподобном реве оживших деревьев, они проходили сквозь ряды армии Питера, преследуя тельмаринцев. Стояли ли вы когда-нибудь на краю огромного леса на высоком обрыве, когда дикий юго-западный ветер ревет в полную силу? Представьте себе этот звук. А теперь вообразите, что лес, вместо того, чтобы стоять на одном месте, бросается на вас, и это уже больше не деревья, а громадные люди, похожие на деревья, потому что их длинные руки колышатся, как ветви; они вскидывают головы, и листья падают вокруг них, как ливень. Это и произошло с тельмаринцами. Даже нарнийцы немного встревожились. Через несколько минут все соратники Мираза бежали вниз к Великой реке, чтобы пересечь мост, ведущий к городу Беруна и найти защиту за крепостными валами и запертыми воротами.