Принц Каспиан

Шум, очень похожий на гром, раздался откуда-то сверху, когда великан Смерчин издал один из тех не очень вежливых смешков, которым подвержены даже самые приятные великаны. Он мгновенно оборвал себя и посерьезнел, когда Рипичип обнаружил, откуда исходит шум.

— К сожалению, этого сделать нельзя, — без тени юмора сказал Питер, — некоторые люди боятся мышей…

— Я замечал это, сир, — вставил Рипичип.

— Это будет нечестно по отношению к Миразу, — продолжал Питер, — если он увидит что-нибудь, что может ослабить его храбрость.

— Ваше величество — зерцало чести, — Мыш грациозно поклонился, — но не все разделяют ваше мнение… Мне показалось, я слышал, что кто-то сейчас смеялся. Если кто-то хочет сделать меня предметом своей насмешки, я целиком к его услугам — с моей шпагой — как только у него будет время.

Гробовое молчание воцарилось вслед за этим замечанием, но Питер прервал его, сказав: «Великан Смерчин, медведь и кентавр Гленсторм будут нашими распорядителями. Поединок состоится в два часа пополудни. Обед ровно в полдень».

— Послушай, — Эдмунд отвел Питера в сторону, — а все ли правильно? Я имею в виду, сможешь ли ты победить его?

— Я и сражаюсь, чтобы узнать это, — ответил Питер.

14. Как все были очень заняты

Незадолго до двух часов Трам и барсук со всеми остальными уселись на краю леса напротив сверкающей линии армии Мираза, которая была в двух полетах стрелы. Посередине был отгорожен квадратный участок ровной травы. В двух дальних углах стояли Глозиль и Сопеспиан с обнаженными мечами. В ближних были великан Смерчин и медведь Толстяк: он, несмотря на все предупреждения, сосал лапу и выглядел, по правде говоря, необыкновенно глупо. В качестве компенсации Гленсторм стоял как вкопанный с правой стороны поля, лишь изредка ударяя задним копытом о землю; он выглядел куда более важным, чем тельмаринский барон, стоявший прямо напротив него с левой стороны. Питер пожал руки Эдмунду и доктору и направился к месту поединка. Это было похоже на начало важного состязания, но куда хуже.

— Мне бы хотелось, чтобы Аслан вернулся раньше, чем все это начнется, — сказал Трам.

— Мне тоже, — согласился Боровик. — Но погляди назад.

— Воры и вороны! — пробормотал гном, обернувшись. — Кто это? Огромные люди — прекрасные люди — как боги, богини и великаны. Их сотни и тысячи, прямо за нами.

— Это дриады и боги деревьев, — объяснил Боровик. — Аслан оживил их.

— Гм, — хмыкнул гном. — Это будет полезно, если враги затеют предательство, но вряд ли чем-то поможет Верховному Королю, если Мираз докажет, что ловчее управляется с мечом.

Барсук ничего не ответил, потому что в этот момент Питер и Мираз вступили на поле с противоположных сторон, оба пешие, в кольчугах, в шлемах и со щитами. Они шли вперед, пока не оказались почти рядом. Оба поклонились и, казалось, заговорили друг с другом, но слов нельзя было расслышать. В следующее мгновенье в солнечном свете блеснули два меча. Звон мечей был слышен одну секунду, и тут же заглушен, потому что обе армии начали кричать, как болельщики на футбольном поле.

— Отлично, Питер, отлично, — закричал Эдмунд, когда увидел, что Мираз отступил назад на полтора шага. — Преследуй его, быстрее!

Питер послушался, и несколько секунд казалось, что бой будет выигран. Но затем Мираз собрался и стал извлекать пользу из своего роста и веса.

Но затем Мираз собрался и стал извлекать пользу из своего роста и веса. «Мираз! Мираз! Король! Король!» — взревели тельмаринцы. Лица Каспиана и Эдмунда побледнели от тошнотворного страха.

— Он наносит Питеру такие ужасные удары, — сказал Эдмунд.

— Эй, — воскликнул Каспиан, — что происходит?

— Оба разошлись в разные стороны, — объяснил Эдмунд, — запыхались немного, я думаю. Выжидают. А теперь начали снова, на этот раз более умело. Кружат и кружат, прощупывая друг друга.

— Боюсь, Мираз знает свое дело, — пробормотал доктор. Но его слова было трудно разобрать за оглушающим хлопаньем, лаем и стуком копыт старых нарнийцев.

— Что это? Что это? — спросил доктор. — Мои старые глаза изменяют мне.

— Верховный Король уколол его в подмышку, — Каспиан захлопал в ладоши.

— Туда, где пройма кольчуги позволяет проникнуть внутрь. Первая кровь.

— А теперь снова плохо, — расстроился Эдмунд. — Питер совершенно не использует свой щит. Он, должно быть, ушиб левую руку.

Это была правда. Все увидели, как безвольно повис щит Питера. Крики тельмаринцев усилились вдвое.

— Ты видел больше битв, чем я, — спросил Каспиан, — есть ли еще какой-нибудь шанс?

— Небольшой, — ответил Эдмунд, — и надеюсь, что он его не упустит. При удаче.

— Зачем мы ему позволили? — сказал Каспиан. Внезапно крики с обеих сторон замерли. Сперва Эдмунд был в недоумении, а затем произнес: «О, я понял. Оба согласились отдохнуть. Пойдемте, доктор. Может быть, мы сможем что-нибудь сделать для Верховного Короля». Они побежали к полю. и Питер вышел из-за веревок навстречу им. Его лицо было красным и потным, грудь тяжело поднималась.

— Ты ранен в левую руку? — спросил Эдмунд.

— Это не совсем рана, — ответил Питер, — я принял всю тяжесть удара на свой щит — это было как вагон кирпича — и край щита ударил по запястью. Я не думаю, что оно сломано, но может быть вывих. Если вы туго перевяжете, я наверно смогу владеть рукой.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43