— Что вы собираетесь везти: оружие или зерно?
Даттам помолчал и ответил:
— Вернусь, как закуплю зерно. Но, увы, это очень трудно.
— Сколько вам нужно?
— Десять тысяч иршахчановых горстей.
— Если вы согласны заплатить десять ишевиков за горcть, можете возвращаться завтра. Храм привезет рис прямо в Анхель.
— Храмовые земли, — возразил Даттам, — совсем рядом с освобожденными районами. Стоит нам пойти на юг — и зерно достанется нам даром. Четыре ишевика.
— А что скажут в столице, если узнают, что храм продает зерно бунтовщикам? Большой риск — большая цена.
Сошлись, однако, на восьми ишевиках.
Часть ТРЕТЬЯ
Меж тем в ойкумене случилось вот что: весной Бажар захватил земли на левом Орхе. Велел выпороть реку и разрушить дамбы. Реку пороли, пока вода не стала кровью. Тогда воду спустили через сети и поймали в них зеленого червя в шестьсот локтей. Бажар сказал:
— Проклятая тварь! Ты сожрал тысячи, а теперь боишься плетки!
Червя зарубили и сварили: хватило на трехтысячный отряд. Мясо было необыкновенно нежным, и многие у Бажара хвастались, что они съели бога и сами стали богами.
* * *
Надобно сказать, что этот червь был племянником одной из любимых наложниц Небесного Государя, ясноликой Ди.
Через неделю Великий Государь устроил праздник в яшмовых покоях: ткали дворцы из дыма, катались на радужной змее. Государь, расшалившись, ухватил ясноликую за ножку . Та внезапно заплакала.
— Ах, — сказала она, — государь! Вы наслаждаетесь музыкой и вином, забыли о делах управления , а меж тем Небесный Кузнец Мереник покушается на ваш трон. Он подкупил всех при дворе, они молчат. Епарх Орха подал доклад — доклад сгноили, его самого на земле зажарили и съели…
Государь встревожился и приказал произвести расследование. Мереника схватили, оборвали печать с пояса, швырнули к государеву трону. Тот заплакал:
— Увы мне, государь! Полтора года, как я изгнан из своих храмов! Обманщики и колдуны, прикрывшись моим именем, сеют смуту в мире людей. А один из них назвал меня неудачником и сумасшедшим! Я слал доклад за докладом — но чиновники нынче нерадивы, никто не осмеливался вас тревожить.
Государь призвал к себе Парчового Старца Бужву. Тот рассмотрел дело и доложил:
«Экзарх Варнарайна, наследник Падашна, пренебрегал законами и бесчинствовал. Чиновники его действовали несвоевременно, одевались вызывающе, нарушали церемонии и ели кости народа. Увы! Они заслужили кару.
О трех руководителях восстания доложу следующее:
Рехетта, сын Небесного Кузнеца, пытался унять бесчинства, но разве проехать смертному верхом на урагане! В поисках спасения прибегал к недозволенному, стремясь выпрямить ветви, затронул корень. Однако добрая его природа еще может взять верх над злом. Племянник его, Даттам, разумом гнусен, в богов не верит, волшебной силой не обладает, а только морочит народ. Бажар — негодяй и святотатец. Расправляется не только с земными, но и с небесными чиновниками».
Зашатались деревья, свились тучи, государь, заплакав, молвил:
— Суд Неба медленен, но неотвратим, — и велел Парчовому Бужве принять меры.
* * *
Даттам вернулся в Анхель в конце весны, привел с собой отряд аломов. Рабов — не рабов, а так, странных людей: они вроде как заключили договор с богом драться за Даттама и после смерти его не жить. Варвары смотрели на мир вокруг и дивились: «Ежели Анхель так хорош, — то каков же должен быть Небесный Город?»
В Анхеле в это время пророк истребил пустоцвет, укрепил корни, стер следы расточительства. Чиновники — честны, торговцев — нет. Заложен храм: в ширину — двести локтей пророка Рехетты, в высоту — двадцать ростов пророка…
Одна девочка из деревни собирала хворост, заснула. Вдруг с неба — скок большая тушечница на медной ножке. поклонилась, доложила:
— Я — сам Именет со стола Парчового Старца, отнеси меня пророку.
С тех пор, как пророк стал пользоваться этой тушечницей, все указы на столбах были оборваны: крестьяне срывали и ели их на счастье.
В одном из своих путешествий на небо пророк победил Дракона?Хранителя Небес и превратил его в белую лошадь с черной гривой. На этой лошади он везде появлялся перед народом, и часто самые восторженные видели, как у лошади вырастают крылья и она распластывается над толпой.
Крестьяне также повсюду нападали на продовольственные отрады повстанцев, утверждая, что это грабители, выдающие себя за повстанцев. Что же до самих повстанцев, то им нет нужды конфисковывать зерно, потому что стоит Рехетте нарисовать мешок, и этот мешок можно будет развязывать и печь из его содержимого лепешки для всей армии.
Много народу было казнено, но каждому истраченному человеку был заведен строгий учет. А гравировальный станок Даттама — работал. Людей в цехе стало мало, а повстанцам требовалось очень много печатей.
Также нашли волшебный камень: в полночь, в центральной зале, Рехетта видел в нем прошлое и будущее. Утром камень выносили на площадь, и пророк толковал усмотренное. На площади камень свойства менял: люди видели в нем не мир, а себя; каялись прелюбодеи, исповедывались преступники…
Пророк погрузнел, устал. Старые одежды наместника ему стали малы. Один из чиновников подал ему доклад: пророк?де, не пророк, а сам Мереник, а других богов нет. Едино имущество — едино стадо — един и бог. Предлагал обесчестить другие храмы. Пророк, однако, его повесил.